"Брет Гарт. Гэбриель Конрой" - читать интересную книгу автора

Гнилая Лощина переживала небывалый расцвет. Думаю, что даже сам
основатель поселка, окрестивший его в приступе пьяного безрассудства этим
злосчастным именем, останься он жив, непременно признал бы сейчас свою
неправоту. Увы, задолго до того, как Лощина вступила в период расцвета, он
пал жертвой чрезмерного разнообразия алкогольных напитков в барах
Сан-Франциско. "Тянул бы Джим, как бывало, чистое виски и, глядишь,
разбогател бы на этой жиле, что шла под его хижиной", - так сказал один из
мудрецов Гнилой Лощины. Но Джим поступил по-иному. Намыв золота на первую
тысячу долларов, он отправился немедленно в Сан-Франциско и там пустился
во все тяжкие, запивая коньяк шампанским, а джин - немецким пивом, пока не
завершил свой краткий блистательный путь на больничной койке. Гнилая же
Лощина не только пережила своего крестного отца, но и преодолела
неблагоприятные предзнаменования, заложенные в ее имени. Сейчас поселок
имел собственную гостиницу, почтовую станцию, парочку салунов и один
ресторан без подачи алкогольных напитков; а еще два квартала одноэтажных
деревянных домов на главной улице, несколько десятков хижин, лепившихся по
горным откосам, и свежие пни на только что расчищенных лесных участках.
Невзирая на свою юность, Лощина была обременена преданиями, традициями,
воспоминаниями. Любопытствующие могли посетить первую палатку, которую
собственноручно поставил Джим Уайт; в ставнях салуна "Качуча" зияли
пулевые отверстия: именно здесь Бостон Джо и Гарри Уорс бились с Томсоном
из поселка Ангела; с чердака салуна "Эмпориум" все еще торчало круглое
бревно, на котором с год назад был повешен, без лишних формальностей, один
из видных граждан Лощины после краткого обсуждения вопроса, откуда он взял
своих мулов. А неподалеку стоял неказистый амбар, примечательный тем, что
в нем однажды заседали делегаты, пославшие в установленном порядке
достопочтенного Бланка представлять Калифорнию в высших законодательных
учреждениях страны.
Сейчас шел дождь, не тот нормальный цивилизованный дождь, который
льется сверху вниз, как это искони заведено в здешних горных местах, нет,
какой-то бесхарактерный, нерешительно моросящий дождик, готовый в любой
момент отречься от собственного естества и выдать себя за туман. Поставить
цент на такой дождь и то было бы безрассудством. Поскольку он умудрялся
сочиться не только сверху, но и снизу, то нижние конечности бездельников
мужского пола, собравшихся у квадратной печки в лавке Бриггса, дымились от
испаряющейся влаги.
Здесь собрались сейчас все те, кто по недостаточной утонченности вкуса,
а может, и просто из-за нехватки наличных денег, избегали салунов и
игорных домов. Гости жевали сухари из бочонка, принадлежавшего щедрому
Бриггсу, и набивали трубки из ящика с табаком, принадлежавшего ему же,
скромно полагая, что их общество в какой-то мере компенсирует хозяина за
понесенный материальный ущерб.
Все молча курили; изредка кто-нибудь, откашлявшись, плевал на
раскаленную печку. Внезапно дверь, ведущая во внутренние помещения,
отворилась, и на пороге появился Гэбриель Конрой.
- Ну как он, Гейб? - спросил один из куривших.
- Ни хорошо, ни худо, - отвечал Гэбриель. - Пока придет доктор, смени
ему компресс, Бриггс. Я и сам бы вернулся через час, да Стива нужно
навестить, а к нему от моей хижины добрые две мили.