"Хайнц Хартманн. Эго психология и проблема адаптации " - читать интересную книгу автора

например, не считает само собой разумеющимся, что согласие с реальностью
является критерием валидности определенных утверждений, и что эффективное
мышление является основой для способствующих выживанию действий, но - в
определенном смысле - утверждает обратное: "человек, когда он следует
признанной истине в своих действиях, имеет успех, потому что первоначально
эта "истина" была порождена успехом его действия", - говорит Зиммель (1922)
в одном из своих ранних исследований. Таким образом, он выводит истину и
ложь - и концепцию истины в целом - из адаптивной функции мышления. Эта
точка зрения определенно поднимает проблему для биологической эпистемологии,
но является лишь периферийной для наших проблем, к которым мы теперь
вернемся.

Функции интеллекта представляются, как правило, в ином свете в ходе
психоанализа, чем в этой попытке изолировать их. В целом, у нас нет
оснований для отделения интеллекта от сети взаимоотношений в жизни индивида.
Мы рассматриваем как типические, так и индивидуальные перемены инстинктивных
влечений в качестве потенциалов и ограничений для знания; мы считаем
интеллектуальные достижения одновременно и как орудия решения конфликта, и
как орудия рационализации, и рассматриваем их в связи с требованиями
внешнего мира и суперэго, и, конечно, в их взаимодействии с другими
функциями эго. Анализ внутренних запретов, неврозов, и в особенности
психозов, познакомил нас со всеми степенями расстройства различных функций
интеллекта; и хотя тяжелые степени расстройства случаются только в психозах,
более мягкие, по большей части временные и обратимые, формы расстройств
часто имеют место при других психических заболеваниях. Каждая из упомянутых
функций может быть нарушена: селективный контроль, временная перспектива,
проверка реальности, овеществление, абстракция, способность к отсрочке
(Старке, 1935), и так далее. Специфическая неудача адаптации соответствует
расстройству каждой из этих функций.

Позвольте мне, отклоняясь от темы, сказать несколько слов о природе
мышления в психоаналитической ситуации, в которой главным объектом
рассмотрения является сам субъект. Поскольку субъект всегда является
средством действия, даже когда он становится объектом действия, мышление, по
существу, выполняет ту же самую функцию в психоаналитической ситуации, что и
в направлении внешнего мира. Психоаналитическая работа показывает, что
глубинное понимание чьего-либо поведения зависит от ассимиляции
бессознательных наклонностей (как эго, так и ид). Нанберг (1937) убедительно
показал, что синтетическая функция эго направляет эти процессы ассимиляции.
Защиты (типично) не только утверждают мысли, образы и инстинктивные влечения
вне сознания, но также препятствуют их ассимиляции посредством мышления.
Когда продолжается сопротивление защитных процессов, тогда психические
элементы, против которых было направлено сопротивление, и определенные связи
этих элементов, становятся доступными воспоминанию и реконструкции.
Интерпретации не только помогают восстановить закрытый материал, но должны
также устанавливать правильные причинные отношения, то есть, причины,
диапазон влияния и эффективность этих переживаний в отношении к другим
элементам. Я подчеркиваю это здесь, потому что теоретическое исследование
интерпретации часто ограничивается теми случаями, которые связаны с
появлением воспоминаний или соответствующими реконструкциями. Но для теории