"Ко Харуто. Родник (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

понятия сместились? А может быть, со мной самим что-нибудь не в порядке?"
Я потерял одного за другим двух братьев и отца. Возможно, поэтому у
меня сформировалось особое, не такое, как у других, отношение к смерти?
Между похоронами госпожи Итихара и смертью жены Такэмото минуло всего
десять месяцев. Первая умерла в ноябре 1946 года, вторая - в августе
следующего года. Наверное, оттого, что в середину этого краткого срока
вклинивался Новый год, казалось, что времени прошло значительно больше.
Третий послевоенный Новый год мы встречали в более или менее праздничном
настроении, но за две недели перед следующим Новым годом отдал богу душу
Суэнага, который на всех, честно говоря, производил гнетущее впечатление. В
ту зиму стояли лютые морозы. Топлива не хватало. Мы затворились в доме и
старались пореже выходить на улицу. Работу в издательстве я еще раньше на
время бросил.
Однажды мы увидели возле задней калитки усадьбы Суэнага несколько
машин. Вокруг суетились люди с черными повязками на рукавах. Сомнений не
было...
- Их нянька говорила, что у него совсем плохо с легкими. Но как он
скоро все-таки умер! - заметила Хироко. Я вздохнул и укоризненно посмотрел
на нее. Хироко помолчала немного, потом сказала: - Теперь ребеночек остался
сиротой!
Хотя сидела она рядом со мной, слова прозвучали будто бы издалека. Вот
тогда, кажется, я и вспомнил... Вдруг почему-то в памяти возник тот родник
на окраине Яцусиро.
И тотчас многое давно забытое как бы воскресло из небытия. Я был
поражен.
Сначала вспомнился мне только сам родник: вот я нагнулся над водой,
смотрю в глубину... Бочажок над родником, бьющим из земли. Вокруг него лежат
валуны, и струя стекает через расщелину меж камней. Пристроившись на одном
из валунов, я пристально смотрю туда, где бурлит и вскипает вода...
Не знаю, почему мне пришла на ум эта картина. Да, сначала я видел
только родник и совсем не думал о матери. Потом всплыла в памяти комната,
откуда хорошо был виден источник, - комнату снимала моя мать.
Через Яцусиро протекала речка, впадавшая в море. Воздух там был
чудесный, и природа вокруг дивная - кроме того района, где находился
цементный завод. Близ завода было шумно и пыльно. Дом, в котором мы жили,
принадлежал компании и находился возле самого завода, и мать, страдавшая от
чахотки, вынуждена была снять комнату на окраине, неподалеку от источника.
В следующие два дня я продолжал вспоминать. Я думал о Суэнага, о его
покойной жене, об их ребенке-сироте. Внезапно между ними и родником словно
установилась какая-то связь.
Кстати, совсем забыл сказать об одном важном событии: после смерти жены
Суэнага вторично женился. Видимо, жена ему была просто необходима -
как-никак в доме остался маленький ребенок. К тому времени нянька от них
ушла, как и та служанка, что пригласила когда-то Хироко в бомбоубежище.
Вместе с новой женой в дом пришла и новая служанка.
Быть может, судьба ребенка Суэнага напомнила мне мою судьбу - оттого и
нахлынули воспоминания детства? Впрочем, в судьбе этого ребенка не было
ничего особенного, и едва ли от сочувствия к нему могли пробудиться
воспоминания, дремавшие тридцать три года.
За время жизни в Токио мне, наверно, десятки раз приходилось видеть