"Вильгельм Гауф (Хауф). Калиф-аист (Сказка)" - читать интересную книгу автора

- Покорнейше благодарю, - отвечал великий визирь с поклоном, - но осмелюсь
заметить, что в виде аиста ваше величество чуть ли не еще прекраснее, чем в
виде калифа. Но пойдемте, если на то будет ваше изволение, послушаем наших
товарищей и узнаем, в самом ли деле понятен нам аистовый язык?
Тем временем другой аист спустился на землю. Он почистил клювом свои лапы,
пригладил перья и подошел к первому аисту. А оба новых аиста поспешили
приблизиться к ним и услыхали, к своему удивлению, следующий разговор:
- Доброе утро, госпожа Долгоногих, в такую рань уже на лугу?
- Благодарю вас, дорогая Клювоцокалка! Я устроила себе легкий завтрак. Не
угодно ли вам четвертушки ящерицы или лягушачьего бедрышка?
- Покорнейше благодарю. Сегодня у меня нет аппетита. Я пришла на луг
совсем по другому делу. Сегодня мне предстоит танцевать перед гостями отца, и
я хочу немножко поупражняться.
И молодая аистиха зашагала по полю, выделывая диковинные колена. Калиф и
Манзор изумленно глядели ей вслед. А когда она в живописной позе стала на одну
ногу и изящно помахала при этом крыльями, оба не смогли совладать с собой:
безудержный хохот вырвался из их клювов, и отдышались они от него не так-то
скоро. Первым пришел в себя калиф.
- Такая потеха, - воскликнул он, - дороже всякого золота! Жаль, что эти
глупые птицы испугались нашего смеха, а то бы они, конечно, еще и спели!
Но тут великий визирь вспомнил, что смеяться, когда ты превратился в
животное, запрещено. Он сообщил о своем опасении калифу.
- Ах ты, Мекка-Медина! Это была бы скверная потеха, если бы я остался
аистом! Постарайся-ка вспомнить это дурацкое слово! Оно вылетело у меня из
головы.
- Нам нужно трижды поклониться на восток и произнести при этом: му...
му... му...
Они повернулись к востоку и принялись кланяться, чуть ли не касаясь земли
своими клювами. Но увы! Волшебного слова они не помнили, и, сколько калиф ни
кланялся, сколь истово ни восклицал при этом его визирь "му... му...", оно им
никак не приходило на память, и бедный Хасид и его визирь так и оставались
аистами.

III
Грустно бродили по полям заколдованные калиф и Манзор. Они понятия не
имели, как помочь этой беде. Избавиться от обличья аистов они не могли,
вернуться в город, чтобы там их опознали, не могли тоже; ведь кто поверил бы
аисту, что он калиф? А если бы кто и поверил, то разве захотели бы жители
Багдада, чтобы калифом у них был аист?
Так слонялись они много дней, скудно кормясь полевыми плодами, которые им,
впрочем, из-за их длинных клювов было неудобно употреблять в пищу. Ящерицы же
и лягушки не возбуждали у них аппетита, ибо они боялись испортить себе желудок
такими лакомствами. Единственное удовольствие в этом печальном положении
доставляла им возможность летать, и они часто летали на крыши Багдада, чтобы
поглядеть, что там делается.
В первые дни они замечали большое беспокойство и уныние на улицах. Но день
этак на четвертый после своего превращения они сели на дворец калифа, и тут
они увидели внизу на улице пышное шествие. Гремели барабаны и трубы, человек в
златотканом ярко-красном халате, окруженный блестящими слугами, восседал на
разукрашенном коне. Пол-Багдада бежало следом за ним, и все кричали: "Да