"Герхарт Гауптман. Атлантида (роман)" - читать интересную книгу автора

могучим торсом, маленький пароход, казалось, покоился в порту, залитом ярким
солнечным светом. Впечатление, произведенное на Фридриха внезапным
появлением могущественного покорителя океанских волн, можно было сравнить с
фортиссимо необычайной силы.
Никогда доселе Фридрих не испытывал такого благоговения перед
человеческим гением, перед подлинным духом своей эпохи, как сейчас, при виде
этой гигантской черной стены, вздымавшейся над черной водой, этого огромного
фасада, выбрасывавшего из нескончаемого ряда иллюминаторов потоки света на
широкую равнину защищенных от ветра, пенящихся волн.
Матросы "Роланда" спускали трап. Фридрих увидел, что вверху на палубе
стояла многочисленная группа людей в форменной одежде, готовящихся к приему
на борт новых пассажиров. Все, кто прибыл с маленьким пароходом и еще
находился в его каюте, стали, внезапно заторопившись, проверять, на месте ли
их багаж, а молодой врач был покорен величественной картиной, открывшейся
его взору. Привычное представление о трезвом характере современной
цивилизации померкло перед лицом этой гигантской фантасмагории. Здесь всем
навязывали дерзостную романтику, способную затмить грезы поэтов.
Покуда пароходик, кокетливо пританцовывая на пенящихся волнах,
приближался к трапу, высоко-высоко, на палубе "Роланда", раздались звуки
оркестра. То была бойкая, лихая маршевая мелодия, воинственная и в то же
время покорная, из тех, которые ведут солдата на бой, а значит, к победе или
смерти. Не хватало только этих духовых инструментов, этих литавр, барабанов
и тарелок, чтобы еще сильнее возбудить молодого врача, словно растворяя его
нервы в кипящей влаге!
Не подлежало сомнению, что эта музыка, льющаяся с высоты на
маневрирующее суденышко и разрывающая ночную тишь, была предназначена для
того, чтобы заглушить страх, который мог закрасться в робкие души. Вблизи
простирался беспредельный океан. И, конечно же, в такую минуту люди
представляли его себе как нечто мрачное, окутанное ночной мглою, как
страшную силу, враждебную человеку и человеческим делам! И вот из чрева
"Роланда", из его басовых глубин вырвались, крепчая все больше и больше,
громовые и призывные звуки ужасающей силы, от которых кровь стыла в жилах.
"Ну, дорогой "Роланд", - обратился вдруг Фридрих мысленно к кораблю, - такой
бравый малый, как ты, с океаном справится!" И он занес ногу на трап. Он
забыл, кем был до сих пор и что его сюда привело!
Когда Фридрих под бурные звуки марша поднялся по трапу и оказался
наконец на просторной палубе, где дуговая лампа бросала на него яркий свет,
он, к своему удивлению, увидел много внушающих доверие мужских лиц. Тут были
собраны превосходные люди, все - от офицеров до стюардов - рослые и ладные,
к тому же с лицами, в чертах которых таились отвага и скромность, ум и
простодушие. "Немецкая нация все-таки еще существует", - сказал себе Фридрих
фон Каммахер, чувствуя одновременно и гордость, и душевное спокойствие.
Одним из оснований для этого чувства была странная уверенность, вдруг
шевельнувшаяся в его душе, что, мол, господь бог никогда не позволит себе
утопить в море, как новорожденных котят, эту элиту благородных, преданных
своему долгу людей.
В его распоряжении оказалась двухместная каюта, а вскоре он уже сидел
за подковообразным столом, где угощали превосходно. Вместе с запоздалыми
пассажирами он находился в просторном полупустом зале с низким потолком, но
в этом немногочисленном обществе не замечалось особого оживления: большой