"Джеффри Хаусхолд. Одинокий волк " - читать интересную книгу автора

чувствовал себя в раю: я безмятежно лежал голым на песке, подставив тело
целительным лучам солнца. Большую часть времени я был в полузабытьи.
Очнувшись, я тащился в полутень высокой травы и тростника, где засыпал, пока
не начинал зябнуть; тогда я снова выползал на солнце, чтобы поджаривались и
скорей рубцевались раны. Мне были доступны лишь эти два удовольствия, и оба
действовали абсолютно благоприятно. О еде я не думал. По-видимому, меня
трепала лихорадка, и отсутствие аппетита было естественным. По ночам мне
было холодно, но не слишком. У меня было полно всякой одежды чтобы укрыться;
мне казалось даже, что спалось бы лучше, не будь погода столь жаркой и
безветренной.
Проснулся я с ясной головой и зверски голодным, когда заря еще только
зарождалась. Это было начало среды. Мой выбор одежды пал на бриджи: прикинув
на себя, нашел их достаточно просторными, чтобы не слишком терли кожу, а
шорты и штаны швырнул в речку. Надеюсь, небольшая смена одежды не станет для
парней большой потерей. Только в одних штанах был бумажник, и поскольку он
торчал из заднего кармана, я тогда же вынул его и бросил на груду остальной
одежды владельца.
Выловил из воды два бревна, связал их ремнем и погрузил свои пожитки на
импровизированный плот. В воде я чувствовал себя уже более уверенно, и хотя
по-настоящему плыть мне было не по силам, с помощью плота я перебрался на
другой берег, а течением меня снесло не более чем на сотню ярдов.
Выбравшись на сушу и оказавшись на расстоянии броска камня от шоссе, я
должен был привести в порядок свою внешность. До сего момента мой вид
занимал меня не более, чем состояния меха - животное; но сейчас мне
предстояло вернуться в человеческое общество, и производимое впечатление
обретало решающее значение. Только ботинки и носки были в приличном
состоянии. Я не мог наклониться, чтобы разуться, поэтому в реке они хорошо
отмылись.
Первое: я должен сбрить четырехдневную щетину. Появиться на людях с
небритой бородой для англичанина не просто немыслимое нарушение общепринятых
норм. Человек избегает множества самых неблагоприятных подозрений, если он
чисто выбрит, если на нем хорошо сидящий воротник и галстук, пусть даже не
очень чистый.
Второе: перчатки. Концы моих пальцев нечеловечески изуродованы, а мне
предстоит показывать их при уплате денег и получении покупок.
Третье: повязку на глаз. Мой левый глаз в таком состоянии, что без
помощи зеркала установить его присутствие невозможно. Веко чем-то
заклеилось, как я надеялся - запекшейся кровью.
Четвертое: платяная щетка. В твидовом пиджаке выдраны локти, но он
может сойти, если отчистить грязь и не поворачиваться спиной к собеседнику.
Все это необходимо приобрести. Иначе нужно просто пойти в полицию и сдаться.
Охоты ползти и ковылять по ночам до границы у меня не было, красть себе еду
я не умею; но если я в таком виде войду даже в деревенскую лавку, лавочник
тут же препроводит меня в полицию или в больницу.
Надевание бриджей было нестерпимой мукой. Когда наконец я их натянул,
не мог застегнуть проклятые пуговицы. Справился с тремя, но от застегивания
остальных был вынужден отказаться из опасения испачкать все бриджи кровью. О
пуговицах на рубашке не могло быть и речи.
Пересек поле, постоял некоторое время на краю пустого шоссе. До
рассвета оставался еще час. Величественный балдахин небес по краям