"Джеффри Хаусхолд. Одинокий волк " - читать интересную книгу автора

никак не подразделяемая на классы нация в марксистском понимании.
Единственные, кто осознают себя как класс, это те, кто хотел бы причислить
себя к классу Икс и те, кто этого не хочет: товарищества выпускников
привилегированных школ из пригородов и особенно их жены. Тем не менее
глубокое деление на классы у нас существует, но не поддается никакому
анализу, поскольку пребывает в состоянии постоянного движения.
Кто принадлежит к классу Икс? У меня нет ответа, пока я не поговорю с
этим человеком, и тогда могу сразу сказать. Тут дело не в выговоре, а скорее
в мягкости голоса. Одежда, разумеется, никакого значения не имеет. Все дело
в том, как она носится. Конечно, я не говорю о провинциальном обществе, где
землевладельцы - джентри и не джентри - это вопрос образования.
Желал бы услышать от какого-нибудь ученого мужа-социалиста, как это в
Англии получается, что человек по всем экономическим параметрам (то есть по
характеру труда и по нищете) может считаться пролетарием и в то же время
определенно принадлежать к классу Икс. А иной может оказаться набитым
деньгами капиталистом или членом кабинета министров, а то и тем и другим
одновременно, но к классу Икс даже близко не подходить, хотя в обычной
пивной ему предоставляется отдельный кабинет.
Меня заинтересовал этот анализ в попытке отыскать некий способ
сглаживания признаков своей индивидуальности. Когда разговариваю на
иностранном языке, я без труда могу замаскировать свою классовую
принадлежность и национальность, но при переходе на английский во мне сразу
же узнают представителя Икс.
Мне хочется избежать этого, и если класс имеет определение, я желаю его
знать.
Мистер Вейнер принял меня в своей каюте. Это был эффектный молодой
человек двадцати с небольшим лет, в фуражке, лихо сдвинутой на затылок
кудрявой головы. Его служебный кабинет весь обвешан женскими фото, частью
вырезанными из журналов, а частью полученными из рук объекта с дарственной
надписью на разных языках. На земле и в море, судя по всему, он гонял во все
тяжкие.
Едва мы пожали друг другу руки, он спросил:
- Мы где-то раньше встречались, нет?
- Нет. Я узнал ваше имя от одного из ваших. Слышал, вы завтра отходите.
- А что? - Он насторожился.
Я протянул ему свой паспорт и сказал:
- Прежде чем продолжить наш разговор, я хочу, чтобы вы удостоверились,
что я англичанин и именно тот, за кого себя выдаю.
Он посмотрел мой паспорт, глянул на лицо и на повязку.
- Хорошо. Может, присядете? Вы, кажется, попали в переделку.
- Да еще в какую, не приведи Господи! И хочу поскорее отсюда выбраться.
- Как с билетом? Если бы это зависело от меня, но, боюсь, старик...
Я объяснил, что не хочу никаких билетов, что мне не хотелось бы
доставить затруднения ни ему, ни капитану; все, что мне требуется, - это
укромное место, чтобы выбраться незаметно.
Он покачал головой и посоветовал ехать на лайнере.
- Не хочу рисковать, - ответил я. - Спрячьте меня надежно, и даю вам
честное слово, меня никто не увидит ни на переходе, ни при сходе на берег.
- Расскажите о себе чуть подробнее.
Он откинулся на своем стуле и заложил ногу за ногу. Выражение лица