"Джеффри Хаусхолд. Одинокий волк " - читать интересную книгу автора

принудить меня к действиям или лжи, которых лучше будет избегать. Я сел на
автобус до общины Уимблдон. Там я никогда не был, но знаю о существовании
там площадок для гольфа и укромных мест, где часто находят трупы, - верное
свидетельство обширного пространства, открытого ночью для посещения.
Место оказалось идеальным. Ночь я провел в роще серебристых берез, где
мягкая земля, еще хранившая дневное тепло, казалась мне тоже серебристой,
возможно, в свете неполной луны. Я не знаю лучшего места для отдыха, чем
леса средней полосы Европы. Хотя можно ли говорить о лесе в получасе езды от
площади Пикадилли? Думаю, можно. Здесь деревья и пустошь, а бумажные пакеты
ночью не видны.
Утром я отряхнул с платья листья и поспешно купил в табачном киоске
газету, будто торопясь скорее попасть в Сити. В моем новом и модном костюме
я выглядел вполне соответствующе.
ТАЙНА АЛЬДВИЧА занимала половину колонки на первой полосе. Прежде чем
снова окунуться в общественную жизнь, я уселся на удаленной общинной
скамейке.
Тело было обнаружено сразу после того, как я покинул эту станцию.
Газета осторожно описывала "тяжкое преступление". Иначе говоря, полиция
ломала голову, почему человеку, упавшему спиной на рельс под напряжением,
был нанесен удар в солнечное сплетение.
Покойника опознали. Им был г-н Джонс, проживавший в меблированных
комнатах между Милбэнком и вокзалом Виктории. Возраст, его друзья и
происхождение остались неизвестными (а если свое дело он знал хорошо, они
таковыми и останутся), зато газета напечатала интервью с хозяйкой его дома.
Должно быть, для нее стало страшным шоком быть поднятой с постели около
полуночи стуком в дверь репортера, сообщившего ей, что жилец ее убит при
невыясненных обстоятельствах. А может, и не было шоком. Газетчики уверяют,
что даже близкие забывают о своем горе, торопясь узнать подробности
происшествия; в том числе и хозяйка дома, если успела получить с него плату,
может, и не слишком переживала. Ничего не зная о жившем под ее крышей
человеке, она была в высшей степени общительной. Она рассказала:
- Он был настоящим джентльменом, и я совершенно не представляю, кто бы
мог пожелать ему зла. Его бедная старушка-мать умрет от горя.
Однако выяснилось, что адреса его бедной матери никому найти не
удалось. Единственным указанием на ее существование были слова хозяйки дома,
что она якобы часто звонила г-ну Джонсу, после чего он спешно убегал,
торопясь ее повидать. Такого цинизма в данную минуту у меня не было; но если
бы старушка-мать, это лакомство для журналистов, вечерними газетами вовсе не
упоминалась, моей совести было бы легче.
Полицию интересовал хорошо одетый и чисто выбритый мужчина сорока с
небольшим лет с подбитым глазом, которого видели выходящим со станции
Альдвич перед тем, как было обнаружено тело погибшего, и который сдал на
контроле билет стоимостью целый шиллинг. Мне еще нет сорока, и одет я не
совсем хорошо, но описание было довольно точным, и читать это было не очень
приятно.
Дело могло обернуться и похуже. Если бы полиция искала человека с
перебинтованной головой, кто-нибудь из клерков Сола мог проболтаться, а
водитель такси, которому, уж конечно бы пришлось отвечать на несколько
странных вопросов, должен был сам обратиться в полицию. В итоге у публики
создавалось впечатление, что глаз у мужчины был подбит в ходе борьбы под