"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

взорвав грибные шпили овощным анаморфозом, и моментально бревноволки,
сбившись в стаи, вгоняют мне под кожу латные перчатки, седлая разлагающихся
мулов цветом вожделения.
Мои печальные ключицы из металла лезут по цепям из гелия, опущенным с
покрытых медом скал Сатурна, трупы выпрыгивают из цистерн с мочой на грохот
падшего астрального плода, души в расфокусе урчат кишечной индустрией,
золото, шипя, сочится из печенок дьявола. Придворные борзые в масках
бородавочников рвутся, все в пару, с зубами из иридия, из брюха все еще
живого жеребца, вся свора вертится на задних лапах и плюется дохлыми
рогатыми зародышами, срет орущими обдолбанными опарышами прямо в лабиринтные
тестикулы черного мяса, коллективная психика жарится в квинтэссенции
младенческого сока.
Завывания цветов, повисшие в пустынных склепах, предрекают появленье
обезумевших шипов, сажающих луну на кол на крепостном валу зверства;
раскуроченная кора разряжается росами, что взрываются, будто жидкое золотое
оружие, покрывая суки недозволенными бутонами и струя вниз блестящие
лестницы к запрещенным замкам, где вурдалаки валяются средь несдержанной
архитектуры, ультрафиолет плоти стагнирует под дымящейся дермой. Невесты,
увенчанные норновыми тиарами, свисают с султановидных топазовых виселиц, им
прислуживают зомбированные часовые из газовых лабиринтов, фурнитура
плюсневой кости утоплена в горьком алоэ и увита гирляндами диадем молочая и
портулака, пульсируя мыслящими личинками, все умыто тинктурами из кураре,
селитры и мышьяка; храм человечьего праха засеян фосфором и ризофагами.
Пыхтящие статуэтки экзем вводят внутрь восходящий дождь, давным-давно
мертвые дерева скрипят и качаются, налитые дьявольским адреналином.
Металлы, взращенные в земляном животе, вопят, когда их минируют;
алхимик осеменяет их красным порохом львов во имя травм хирургических
сумасшедствий, тем временем некромансеро пьют залпом последы обезглавленных
свиноматок, застывшую желчь гниющих лисиц, сыр рогатого вымени арахнид и
глазную слизь слизней - вызывая безумие из порочных и неоткрытых никем
зодиаков. Аморфная тварь из задохшихся потрохов обитает в сердцевине грозы,
вычленяя свой мокрый стручок из яичной мембраны, пузырясь как шипение
мочевой кислоты на голых костях инкуба. Бездонные зрачки срастаются, подобно
черной ртути, в глазах, подобных фантасмагорическим абстрактным пятнам,
преломляющим тысячелетия животной регенерации в кровавых ледниках, рубиновые
призмы, омывающие светом зачумленные лесами лица; суккубы льнут к стенам
церемониальной залы сломанными когтями, вымазанными в ректальной слизи, губы
забиты приапическими смолами, ягодицы блещут подагрическим эрготизмом,
лобковый волос до самых коленей изжеван гнилыми зубами свиней. Все виды ебли
царят повсюду, вырвавшись из древесных берлог, что устланы волчьей ягодой и
мандрагорой, кривыми крестами и пурпурными плацентами над оскверненными
размокшими могилами. Одержимые дети выпивают друг друга на просеках цикламен
и гибискуса, утоптанных нечестивым кортежем, официальный визит убийцы
акцентирует кошачьи следы, мурлычащие шестигрудые девушки рвут напряженные
спины своих отцов, непогребенные сестры вскрывают братьев под звон горбатого
колокола. Богохульствующие человечьи детеныши роются в гумусных матках,
вскормлены молоком всех лун, пока ураган не дает сигнал к весеннему мщению.
Дети есть низшая форма создания, грязные чучела, вылетающие говном из
вонючих крупов, принадлежащих тем, что чересчур растлены иль подобны
растениям, чтобы произвести на свет подлинный мозговой отпрыск искусства или