"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

святых, во дворце пульсирующего мяса, я парю, упакованный в клетку из
черепов ягуаров; подвешенный на кишечных шкивах, я мерно вращаюсь в
оккультном отстойнике, что освещен канделябрами воспалившихся фаллосов,
зачарован балетом искаженных теней, что бросают буфеты с трепещущим салом,
украшены пышными букетами почек, ссаная вонь мешается с вонью прогнивших
подпорок из крайней плоти и смегмы, ретинальные окна задвинуты ставнями
сочных плацент, пауки сокращающихся сухожилий ткут волосистую паутину на
стульчаках и столах, что слеплены из блистающих мышц, предплечья детей
указуют числительные на циферблатах мягких часов, приводимых в движение
бьющимися сердцами; это мертвые метрономы психозов глубинного космоса,
расчленяющих сей червеполис, чьи желчные дебри кишат гибридами грубых
оленьих рогов и ревущих грив гусениц, ночекрылыми мехомолами, кристальными
лихорадами и полным спекшейся лимфы яйцедавящим эктозаргом; хранители
кожаной библии в татуировках мальстремных мозаик красавицы кровяного города.

МАГИЧНАЯ ЩЕЛЬ

Слыхал я такие слова, что меня ненавидят многие. Я превелико горжусь
вниманием сих анонимных врагов, ибо они воистину суть мои искреннейшие рабы.
Я так и вижу их, даже сейчас, потеющих в стойлах. Тела их скреплены скобами
и сведены судорогой, ненависть высверлила дыры сортиров в их лбах.
Заходитесь, крича мое имя на гильотине навязчивых страхов - мне все равно
наплевать на все ваши личности и их идентичности. Ваше низкопоклонство ничем
не подделать. Я вижу только вечное спокойствие обглоданного черного мяса,
реки каменных коней, рыбачьи лодки из цинка, Меркурий, затопленный
архангельским битумом; скорость желания, железы, распыленные мыслью,
набожные забрала, расколотые набатом молотов наслаждения, Короля Коитуса,
восстающего в плотской дрожи; пророческую тучу макабрических станков, китов,
горящих в небе, сжатом висящими якорями, глумление демонов, промелькнувших в
сернистом зеркале.
Выраженье лица Великого Мастера приобретает приметы шейного рака,
воплощенного в шлюхе; гнусные язвы прыщавятся в глазных впадинах, некогда
светозарных, кожа когтит небесную твердь, как фрактальное электричество.
Цепной эмболизм новых звезд низвергает лавины бесчестных комет, кратные луны
смещают размах крыльев моли, заснятые в зле. Его Демоническое Волчищество
декретирует затмение человечества, изобретенное символами вне времени. Мое
венерическое шаманство марает ткань космоса спермо-белым, вызывая
оргиастических призраков абортированных селенитов, прорицателей энтропии.
Пусть человек захлебнется мякиной чудовищного отчаянья, когда свалится ночь,
ведь солнце его было изгнано в неисследованные галактики; вечная полночь
несет с собой лунный герпес, снежных инкубов, глобальный некроз.
Фермеры дохнут на заколдованных просеках ломких мертвых хлебов,
разрываемы в клочья кондорами из живого навоза, тогда как их жены тужатся в
самой грязи, порождая задницами смоляных лялек, пируют собственной третьей
титькой, сочащейся жидкой свининой. Священники вырубаются в зачумленных
приходах, старушек-послушниц душат и четвертуют гнойные когти. Люди
превращаются в тварей, твари в терзающих ламий, пандемия вампирного
сифилиса; гавкающие трупы несутся сквозь торфяные болота на плотах,
запряженных прожорливыми акулами, подданные страны, что проклята
ангелами-истребителями из-за занавеса магнолии.