"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ КОШЕЧКИ

Сфинкс - одиночество как холодный алтарь.
Отсасывая котятам в избушке на курьих ножках, Момус стал слышать
звенящие древние голоса. Вскоре вредители явились с темной стороны,
наигрывая музыку пантеры на его грудине, пока он дрых.
Однажды ночью он проснулся с пересохшими губами от ночных пейзажей из
сплошных хвостов. По всем апартаментам - вихревое вспучиванье адских,
психотропных сполохов. У изголовья ложа он увидел смутную фигуру мощного
самца, с кошачьей головой и черной кожей, в патронташах голубиных черепов.
Его дыхание воняло яблоком и устрицей. Жемчужины когтей сверкнули дважды,
оставив тусклые фотонные следы, повисшие на миг, как странные рубиновые
руны, осколки злой рассыпавшейся радуги. Потом весь свет погас мгновенно,
напомнив Момусу о той секунде, когда петля тугим щелчком захлестывается на
шее молодой убийцы. Он тут же уснул снова. Спал он без снов, спал долгими
часами, и холст его ночной теперь был трахнут шаржами на генитальные увечья
и прочие кудахчущие кары и анафемы.
Все было тихо в ведьминской избушке.
Вот и утро. Семью этажами ниже, сидит Люперкалия и смазывает салом
инструменты ремесла. Давно пресытившись своим уделом надувать при помощи
насоса дряблую рану в грязных подземельях, она горит теперь от дикой и
отчаянной амбиции. Обслуживая двух послушниц полными весны вибраторами, она
смогла дешифровать их булькающий бред, узнала суть извечно скрытой правды:
правды о Момусе. Мистический уродец, кажется, потомок богохульного
межвидового скрещиванья: отпрыск проповедника и кошечки, он есть последнее
звено в древней чреде близких знакомых, апогей оккультного учения, принявший
человеческую форму. И ныне Люперкалия планирует вкусить сего учения,
возвыситься над собственными похотливыми любовницами.
Распевая песни кожаных хлыстов, она берется за работу. Окружена
неряшливыми псами, мрачная, счастливая, навеки склонная пронзать снова и
снова; любящая своих дамочек до самого гниения.
Накормленные бычьим магнетитом, юные клячи уже возбуждены; кокетничая в
пелеринах из воловьих членов, порочно развалясь на паланкинах из рогов. Вот
Люперкалия приоткрывает свой истертый медицинский чемодан и выбирает самые
внушительные инструменты. Применяя их со рвеньем, она довольно быстро вводит
пациенток в состояние экстаза. Она внимательно следит за болтовней, которая,
как, впрочем, и всегда, вдруг переходит к обитателю мансарды; в частности,
за сладострастным обсуждением природы его половых органов. Люперкалия
узнает, что ведьмочки никогда не трахались с Момусом, никогда и не помышляли
о том, чтобы распространить его колдовскую потенцию. Почему же тогда они его
не кастрировали, как и бедненьких котиков, шастающих по буфетной?
Той же ночью, задавшись целью соблазнять и кромсать, она твердо решает
узнать эту тайну.
Взяв краденый ключ, она проскальзывает в монастырь, задыхаясь от запаха
кала, засохшей кошачьей мочи и селедочной рвоты. Прижимая надушенную тряпку
ко рту, она рыскает в поисках жертвы. Момус сгорбился на своем ложе, молча
качаясь взад и вперед. Увидевши самку, он тут же приходит в неописуемое
возбужденье, вытаскивает наружу свою радость и гордость: толстый, массивный
пенис цвета логановой ягоды. Улыбаясь, Люперкалия наклоняется приласкать