"Джеймс Хэвок. Мясная лавка в раю (английский андеграунд) " - читать интересную книгу автора

Садовских напыщенностей и личного "мясницкого сленга" Хэвока <Джеймс Хэвок,
Белый Череп, Creation Press, 1996, стр. 35.>.
Во всем наследии Хэвока явственны попытки пересмотра традиционных
способов построения "генеалогического древа истории" - так как он
переписывает историю, представляя ее не как тело-, лого-, или
фаллоцентрический нарратив, но как шизофреническое переплетенье внутренне
связанных, но лишенных общего стержня событий. Когда Хэвок обращается к
"узнаваемым" историческим фигурам, они становятся в его текстах не
отправными точками для некоего повествования, но актуальными реализациями и
манифестациями либертинной философии. Эти фигуры важны не сами по себе, но
скорее как легковоплотимые означающие в битве, которую Хэвок ведет не просто
против Порядка - во всех его проявлениях, этических, моральных,
законообразующих, религиозных, даже тех форм, за которые он, кажется, стоит
сам - но против моделей описания, формирующих понимание обществом своих
собственных исторических процессов.
-Джек Сарджент, март 1999.

Р Э И З М

дань Жилю Де Рэ

"per ardua, ad fossam"
( через муки - во рвы )

МЯСОКРЮЧНОЕ СЕМЯ

Услады мостят оттоки. Кто нужен мертвым, следуй.
Все канавы есть шрамы ночи, что прошиты костями младенцев, зараженными
спицами звездного склепа. Кровяные цветы прорастают сквозь клумбы из мяса;
так же верно, как то, что вагины - могилы из меха, все могилы срастаются
звеньями в промискуальном лоне Земли, абсорбируя манию, муки насильственной
смерти и миазмы Луны. Вожделенья вползают в магичную щель, растворенные в
формах. Призраки порванной кожи и спермы накаляют надгробия, петляя в
колечках плюща, мерцая, как муравьи, что секут мессианские циферблаты.
Сернистая планета испускает благословения; мертвым известны мечты.
Ночь - скотобойня, где мои вены вскрыты в адском пламени экзорцизма. С
мясного крюка я пою песнь о жизни, облетаемой темными метеорами, принесенный
в жертву во имя уничтожения человечьей семьи. Любовь - голова, кишащая
свистом подвергнувшихся ампутации, что роятся в упырской зоне, ее рот - края
выпавшей матки, извергающей плод убийств, колышащей усики баньши, зерна
гнилого песка, содрогающиеся пни, молоко, которое скисло в зелень под
заклятьями ненависти, уретритные сталактиты и дизентерию - тигель рептильных
кукол.
Мое зерцало экстаза содержит квадранты приапизма, месмеризма, онейризма
и вампиризма, их отделяют друг от друга лучезарные смарагды, что похищены с
острова вивисектора. В первом квадранте - тьма, ода сосанию юных дев,
сокрывших Червя-Победителя внутри своей розы. Второй вещает мне веленья
королей, забитых в вазы, затонувшие псалмы, что слизывают кал у демонов,
дерущих драгами мой разум. В третьем квадранте, сморщенном от ясновиденья,
проекции, насыщенные угловатой чужеродностью совокупляющихся детей, ищут