"Фридрих Август фон Хайек. Индивидуализм" - читать интересную книгу автора

людям и попытками сделать их равными. В то время как первое есть условие
свободного общества, второе означает, по выражению Токвиля, "новую формулу
рабства". [Эта фраза вновь и вновь используется Токвилем при характеристике
последствий социализма. См., в частности, "Oeuvres completes", где он
говорит: "Если бы, в конце концов, мне пришлось предложить общую формулу,
передающую, чем мне представляется социализм в его целостности, я бы сказал,
что это новая формула рабства".].


5

Осознание ограниченности индивидуального знания и тот факт, что никакой
человек или небольшая группа людей не может обладать всей полнотой знаний
кого-либо другого, приводит индивидуализм к его главному практическому
заключению: он требует строгого ограничения всякой принудительной или
исключительной власти. Его возражения, однако, направлены только против
использования принуждения для создания организации или ассоциации, но не
против ассоциации как таковой. Индивидуализм далек от того, чтобы
противостоять добровольному ассоциированию; напротив, его доводы
основываются на представлении, что многое из того, что, по распространенному
мнению, может быть осуществлено только с помощью сознательного управления,
можно гораздо лучше достичь путем добровольного и спонтанного сотрудничества
индивидов. Таким образом, последовательный индивидуалист должен быть
энтузиастом добровольного сотрудничества - во всяком случае, пока оно не
вырождается в насилие над другими людьми и не приводит к присвоению
исключительной власти.
Истинный индивидуализм - это, безусловно, не анархизм, являющий собой
всего лишь еще один плод рационалистического псевдоиндивидуализма, которому
истинный индивидуализм противостоит. Он не отрицает необходимости
принудительной власти, но желает ограничить ее - ограничить теми сферами,
где она нужна для предотвращения насилия со стороны других, и для того,
чтобы свести общую сумму насилия к минимуму. Надо признать, что, хотя все
философы-индивидуалисты согласны, вероятно, с этой общей формулой, они не
всегда достаточно содержательно высказываются по вопросу ее применения в
конкретных случаях. Здесь не слишком-то помогает столь неверно понимаемый
оборот, как "laissez faire", которым так много злоупотребляли, или еще более
старая формула - "защита жизни, свободы и собственности". Фактически,
поскольку оба этих выражения наводят на мысль, что мы можем оставить все как
оно есть, они могут оказаться еще хуже, чем отсутствие ответа вообще; они,
безусловно, не говорят нам, в каких сферах желательна и необходима
деятельность правительства, а в каких нет. Тем не менее решение, может ли
индивидуалистическая философия служить нам практическим руководством, должно
в конечном счете зависеть от того, позволяет ли она нам разграничить то, что
относится к компетенции правительства, от того, что к ней не относится.
Мне представляется, что некоторые общие правила такого рода, обладающие
самой широкой применимостью, прямо вытекают из основных принципов
индивидуализма: если каждый человек должен использовать свои личные знания и
мастерство для достижения интересующих его целей и если он, действуя таким
образом, должен вносить максимально возможный вклад в удовлетворение
потребностей, выходящих за пределы его кругозора, то явно необходимо,