"Фридрих Август фон Хайек. Индивидуализм" - читать интересную книгу автора

319). ]
Это приводит меня ко второму моменту: к необходимости индивидуального
подчинения анонимным и внешне иррациональным социальным силам в любом
сложном обществе, где последствия деятельности всякого человека выходят
далеко за рамки его кругозора, - подчинения, которое должно включать не
только признание правил поведения как имеющих силу, без выяснений, что
именно зависит от их соблюдения в каждом конкретном случае, но и готовность
приспосабливаться к переменам, причины которых могут быть совершенно
непонятны человеку, но при этом глубоко влиять на его судьбу и открытые
перед ним возможности. Именно против этих вещей склонен восставать
современный человек, если ему не продемонстрировать, что их необходимость
покоится на "основании, ясном и очевидном для каждого индивида". Однако
тут-то понятное желание вразумительных объяснений и порождает иллюзорные
требования, которые никакая система не в состоянии удовлетворить. У человека
в сложном обществе нет другого выбора, как только между приспособлением к
тому, что должно казаться ему слепыми силами социального процесса, и
подчинением приказам вышестоящих. Пока ему знакома только жесткая дисциплина
рынка, он вполне может считать предпочтительным управление со стороны
какого-либо более могучего человеческого ума; но, испробовав это, он вскоре
обнаруживает, что первое все-таки оставляет ему хоть какой-то выбор, тогда
как последнее не дает никакого, и что лучше иметь выбор между несколькими
неприятными альтернативами, чем быть принудительно загнанным в какую-то
одну.
Нежелание терпеть или уважать любые общественные силы, которые нельзя
счесть плодом разумного замысла, будучи важнейшей причиной нынешней жажды
всеобъемлющего экономического планирования, является, в сущности, лишь одним
из аспектов более общего движения. Мы встречаем ту же тенденцию в области
нравов и обычаев, в желании заменить существующие языки искусственным и во
всем современном подходе к процессам, управляющим ростом знания. Убеждение,
что только синтетическая система нравственности, искусственный язык или даже
искусственное общество имеют право на существование в век науки, равно как и
растущее нежелание подчиняться любым моральным нормам, чья полезность не
доказана рационально, или соблюдать обычаи, чьи разумные основания не
видны, - это проявления все той же исходной установки, требующей, чтобы
любые виды социальной активности выступали как части единого согласованного
плана. Они представляют собой следствие все того же рационалистического
"индивидуализма", жаждущего во всем видеть продукт сознающего
индивидуального разума. Они, конечно же, не являются детищем истинного
индивидуализма и могут даже затруднять или делать невозможной работу истинно
индивидуалистической системы. В самом деле, великий урок, который дает нам
на этот счет философия индивидуализма, состоит в том, что, хотя и нетрудно
разрушить добровольные формирования, составляющие незаменимую опору
свободной цивилизации, нам может оказаться не по силам сознательно
воссоздать такую цивилизацию после того, как ее фундамент был разрушен.


8

Положение, которое я попытаюсь доказать, хорошо иллюстрируется
следующим очевидным парадоксом: хотя немцев обычно считают очень послушными,