"Фридрих Август фон Хайек. Индивидуализм" - читать интересную книгу автора

означает, что никто не сможет ограничить его власть или уклониться от нее.
Истинно демократический принцип, что народ не должен принуждаться делать то,
что ему не нравится, означает, что ему никогда не придется терпеть то, что
ему не нравится. Истинно демократический принцип, что воля каждого человека
должна быть освобождена от оков настолько, насколько возможно, означает, что
свободная воля всего народа не будет скована ничем" [Lord Acton, "Sir
Erskinе May's Democracy in Europe", перепечатано в The History of Freedom,
pp. 93-94].
Однако когда мы обращаемся к равенству, следует сразу сказать, что
истинный индивидуализм не является эгалитарным в современном смысле слова.
Он не видит причин пытаться делать всех людей равными - в отличие от того,
чтобы обращаться с ними как с равными. Индивидуализм глубоко враждебен любым
предписанным привилегиям, всякой защите, будь то законом или силой, любых
прав, не основанных на правилах, равно применимых ко всем людям; и он
отказывает также правительству в праве накладывать ограничения на то, чего
может достичь талантливый или удачливый человек. Он равно враждебен любым
попыткам жестко ограничивать положение, которого могут достигать индивиды -
независимо от того, используется при этом власть для увековечения
неравенства или для создания равенства. Его главный принцип заключается в
том, что ни один человек или группа людей не должны обладать властью решать,
каков должен быть статус другого человека, и он считает это настолько
существенным условием свободы, что им недопустимо жертвовать для
удовлетворения нашего чувства справедливости или нашей зависти.
С точки зрения индивидуализма не могло бы, по-видимому, существовать
никакого оправдания даже тому, чтобы заставлять всех индивидов начинать с
одних и тех же стартовых позиций, не давая им пользоваться теми
преимуществами, которые они ничем не заработали, как, например, появление на
свет от родителей более умных или более добросовестных, чем в среднем. В
этом индивидуализм действительно менее "индивидуалистичен", чем социализм,
поскольку считает семью столь же легитимной единицей, как и индивида. Это
верно и в отношении иных групп, как, например, языковые или религиозные
общины, которым совместными усилиями удается в течение долгого времени
сохранять для своих членов материальные или моральные стандарты, до которых
далеко остальному населению. Токвиль и лорд Актон говорят об этом в один
голос. Токвиль писал: "Демократия и социализм не имеют ничего общего, кроме
одного слова - равенство. Отметьте, однако, различие: тогда как демократия
добивается равенства в свободе, социализм добивается равенства в
ограничениях и рабстве" [Alexis de Tocqueville, Oeuvres complиtes, IX, 546].
И Актон присоединялся к нему, считая, что "глубочайшей причиной, сделавшей
французскую Революцию столь гибельной для свободы, была ее теория равенства"
[Lord Acton, "Sir Erskinе May's Democracy in Europe", перепечатано в The
History of Freedom, p.88] и что "благоприятнейшая возможность из когда-либо
открывавшихся миру... была упущена из-за страсти к равенству, погубившей
надежды на свободу" [Lord Acton, "The History of Freedom in Christianity"
(1877), перепечатано в The History of Freedom, p. 57. (Рус. пер. Лорд Актон.
Назв. соч., с.98.)].


11