"Фридрих Август фон Хайек. Индивидуализм" - читать интересную книгу автора

их объекты. Теперь я должен обратиться к вопросу о целях использования наших
классификаций. И хотя в общественных науках занятие классификацией отнимает
массу энергии - в самом деле так много, что, к примеру, один из известнейших
современных критиков экономической теории охарактеризовал ее как
чисто?таксономическую? науку, - не это является нашей конечной целью. Как
все классификации, это не более чем удобный способ упорядочения имеющихся у
нас фактов для объяснения всего чего бы то ни было. Однако прежде чем я
смогу к этому перейти, во-первых, мне надо устранить с нашего пути одно
распространенное заблуждение и, во-вторых, пояснить довольно часто
встречающееся утверждение в защиту такого процесса классифицирования -
утверждение, которое для любого человека, воспитанного на естественных
науках, звучит крайне подозрительно, но которое тем не менее просто вытекает
из природы нашего предмета. Заблуждение состоит в том, что задачей
общественных наук является объяснение индивидуального поведения - и особенно
что используемый нами сложный процесс классификации либо является таким
объяснением, либо служит ему. Общественные науки фактически не делают ничего
подобного. Если сознательное действие может быть?объяснено? то это задача
для психологии, но не для экономической теории, лингвистики, юриспруденции
или любой другой общественной науки. В действительности мы просто
классифицируем типы индивидуального поведения, которое можем понять,
разрабатываем их классификацию - говоря короче, обеспечиваем упорядочение
материала, который предстоит использовать в дальнейшей работе. Экономисты
обычно несколько стесняются признавать, что эта часть их работы есть?только?
своего рода логика (это, вероятно, справедливо и в отношении других
общественных наук). Я думаю, было бы мудрее с их стороны откровенно признать
этот факт и прямо с ним считаться. Упомянутое же мной выше утверждение
непосредственно вытекает из природы первого этапа нашей работы как ветви
прикладной логики. Однако поначалу оно выглядит весьма поражающе. Состоит
оно в том, что из знания нами своего собственного ума мы можем
вывести?априорным? или?дедуктивным? или?аналитическим? путем (во всяком
случае, в принципе) исчерпывающую классификацию всех возможных форм
поддающегося осмыслению поведения. Именно из-за этой претензии, редко
высказываемой открыто, но всегда подразумеваемой, летят все насмешки по
адресу экономистов, когда нас обвиняют в том, что мы прядем знание из нашего
внутреннего сознания - и тому подобные бранные эпитеты. Стоит, однако,
осознать, что, обсуждая поддающееся осмыслению поведение, мы всегда ведем
речь о действиях, которые можем интерпретировать в категориях нашего
собственного ума, как это утверждение теряет свой поражающий характер и
фактически становится не более чем трюизмом. Если мы можем понимать только
то, что подобно нашему собственному уму, отсюда неизбежно следует, что у нас
должна быть возможность находить все, что мы в состоянии понять, в своем
собственном разуме. Конечно, когда я говорю, что мы в принципе можем
добиться исчерпывающей классификации всех возможных форм поддающегося
осмыслению поведения, это не значит, что не может обнаружиться, что при
интерпретации человеческих действий мы пользовались приемами мышления, еще
не проанализированными или не эксплицированными. Мы обнаруживаем это
постоянно. Я имел в виду, что, рассматривая любой конкретный класс
поддающихся осмыслению действий, которые мы определили как действия одного
рода - в том значении, в каком этот термин употреблялся мной выше, - мы
можем в рамках этой сферы дать абсолютно исчерпывающую классификацию