"Фридрих Август фон Хайек. Индивидуализм" - читать интересную книгу автора

равнозначно утверждению, что единственная форма капитализма, допускающая
рациональную защиту, есть полное laissez-faire в традиционном понимании. Нет
никаких оснований предполагать, что исторически данные правовые институты
непременно являются наиболее?естественными? в каком бы то ни было смысле.
Признание принципа частной собственности никоим образом не подразумевает,
что конкретное определение границ содержания этого права в том виде, как это
установлено существующими законами, является единственно правильным. Вопрос,
какова самая подходящая стабильная правовая рамка, способная обеспечить
наиболее ровное и наиболее эффективное действие конкуренции, чрезвычайно
важен. Надо признать, к сожалению, что экономисты им пренебрегали. Но с
другой стороны, признать возможность изменений в правовой рамке - не значит
допустить возможность иного типа планирования в том смысле, в каком мы до
сих пор употребляли это слово. Здесь есть существенное различие, и его
нельзя упускать из виду. Это различие между стабильной правовой рамкой,
обеспечивающей все необходимые побудительные мотивы для адаптации частной
инициативы к любым изменениям, и системой, где подобная адаптация
осуществлялась бы центральным руководством. Именно это представляет реальную
проблему, а не выбор: поддержание существующего порядка либо введение новых
институтов. В каком-то смысле обе системы можно изобразить как продукт
рационального планирования. Но в одном случае это планирование касается
только стабильной институциональной рамки и без него можно обойтись, если
есть готовность принять институты, сформировавшиеся в ходе медленного
исторического процесса. В другом же случае ему придется иметь дело со
всевозможными каждодневными изменениями. Не может быть сомнений, что
планирование последнего рода связано с переменами такого свойства и размаха,
которые до сих пор не встречались в истории человечества. Иногда
высказывается мнение, что происходящие сейчас изменения - это всего лишь
возврат к социальным формам доиндустриальной эпохи. Но такое представление
ошибочно. Даже во времена расцвета средневековой цеховой системы, когда
существовали самые широкие ограничения коммерции, они не применялись как
средство фактического управления индивидуальной деятельностью. Они, конечно
же, создавали далеко не самую рациональную стабильную рамку для
индивидуальной деятельности, какую можно было бы придумать. Но по сути они
были такой стабильной рамкой - и только; внутри же нее текущая деятельность
по индивидуальной инициативе имела полный простор. В своих попытках
использовать старинный аппарат рестрикций в качестве орудия для практически
каждодневных приспособлений к происходящим изменениям мы уже зашли намного
дальше по пути к централизованному планированию текущей деятельности, чем
когда бы то ни было раньше. Если мы последуем по пути, на который встали,
если мы попытаемся действовать последовательно и бороться с
саморазрушительными тенденциями, заключенными в любом изолированном акте
планирования, мы точно пустимся в эксперимент, не имевший по сию пору
исторических параллелей. Но даже на нынешней стадии мы уже зашли слишком
далеко. Чтобы правильно оценить перспективы, необходимо осознать, что наша
нынешняя система, загроможденная попытками частичного планирования и
рестрикциями, почти настолько же далека от любой системы капитализма,
которую можно было бы рационально защищать, как и от любой последовательной
плановой системы. При любом исследовании возможностей планирования важно
осознать, что считать альтернативой этому капитализм в его сегодняшнем
виде - заблуждение. Мы, безусловно, настолько же далеки от капитализма в его