"Григорий Хазагеров. Два свойства персоносферы" - читать интересную книгу автора

Красноречивого человека можно назвать Демосфеном, не вдумываясь особенно в
характер Демосфенова красноречия. Только специалист станет сравнивать
Демосфена с Лисием, а Цицерона с Гортензием. Однако поле символов Демосфен
- Цицерон - Златоуст, объективно присутствующее в нашей персоносфере, дает
возможность различать некоторые нюансы ораторского искусства и
характеризовать с помощью "басенных" персонажей наших знакомых. Демосфен -
это и красноречивый человек, и тот, кто старанием добился совершенства в
своем искусстве. Цицерон - искусный оратор на общественном поприще.
Златоуст - оратор-проповедник, мудрый и в то же время сладкоречивый,
очаровывающий собеседника словом. Таково примерно положение этих персонажей
в общенациональной персоносфере, насколько его можно определить, не
прибегая к специальным исследованиям.

Языкознание больше полувека оперирует термином "поле". Суть "поля" в том,
что значение слова определяется тем положением, которое оно занимает среди
других слов, подобно тому как значение игрока на поле определяется
положением других игроков. Если, например, в системе школьных оценок есть
только "удовлетворительно" и "неудовлетворительно", объем значения оценки
"удовлетворительно" будет шире, чем в том случае, когда система оценок
охватывает шкалу "отлично - хорошо - удовлетворительно -
неудовлетворительно". Первое "удовлетворительно" родитель проглотит, второе
его насторожит.

В своей метафорической функции "игроки" национальной персоносферы образуют
поле, вернее, поля, например, поле ораторов, о котором говорилось только
что, поле царей, поле жен, поле начальников и т. д. Ясно, что от структуры
этих полей сильно зависит наше понимание роли оратора или роли царя вообще.
Hациональное поле царей - это набор лекал, которым располагает нация,
вычерчивая для себя образ царя, оценивая того или иного правителя как царя.
Кто он? Иван? Петр? В чем он Иван Грозный? В какой мере он Петр Великий? С
такими мерками подступаем мы к правителям. Имея другую персоносферу, мы
замечали бы другие черты первого лица государства (например, Александра II)
и не замечали бы те, которые хорошо видим сегодня.

Hациональное видение мира далеко не в последнюю очередь определяется
характером персоносферы, но при этом именно персоносфера - самая изменчивая
часть картины мира. Hациональные открытия и переосмысления происходят
прежде всего через изменения персоносферы, где все культурные потрясения
сопровождаются великим переселением народов - персоналий.

Факт крещения Руси означал не только обращение к новым концептам, идеям, но
и приобщение к новой персоносфере. В древнерусском сознании появились
евангельские персонажи и святые, а визуально эта персоносфера заявила о
себе в иконографии. Вот тогда очень важным стало понятие "образ", в
девятнадцатом веке превратившееся в синоним литературного персонажа. Весь
литературоцентрический девятнадцатый век был веком активного заселения
светского континента культуры литературными персонажами русской классики.
Демография духовного континента колебалась, но оставалась невысокой. После
семнадцатого года на обоих континентах началась резня. Появились новые
персоны, прочно обосновались в нашем сознании "вожди", а вот новые