"Григорий Хазагеров. Два свойства персоносферы" - читать интересную книгу автора

Самый главный, исконный, архетипический сюжет, путь всех путей - это,
конечно, воскресение. Вспомним, с какой настойчивостью в балладах самого
популярного поэта-барда советского времени Владимира Высоцкого
воспроизводится знакомый сюжет: страсти, гибель - и чудесное воскресение
вопреки всему. Мы любим узнавать эту схему и в отечественной истории. Это
придает нам надежды.

Персоносфера помогает изживать пороки. Это верно как в случае с языком, так
и в случае с поступками и чувствами. Hикто не хотел бы высечь себя, как
пресловутая унтер-офицерская вдова, завраться, как Хлестаков, быть
неотесанным, как Скалозуб. Отрицательные персонажи словно подстерегают нас:
сделал ложный шаг - и оказался в их объятиях.

В так называемой двойнической литературе XVII века человеческие пороки в
самом прямом смысле слова выскакивали на человека: "Скочи Горе из-за серого
камня". Пьянство и слабоволие персонифицировались в Горе и Злочастии,
одновременно определяя уже и "путь" (Горе подпоясано лыком, подобная манера
одеваться ждет и самого доброго молодца). Позже из-за серого камня
выскакивали то Плюшкин с Коробочкой, то Штольц с Обломовым, то Ионыч с
Котиком.

Обо всем этом можно говорить с улыбкой, но дело-то довольно серьезное.
Исключительно сильная своим обличительным пафосом, наша литература наложила
эмбарго на целые занятия и профессии. Hачалось это в незапамятные времена с
насмешек над подьячими. Если бы Пушкин в "Станционном смотрителе", Гоголь в
"Шинели" и Достоевский в "Бедных людях" не заступились за чиновников, мы не
узнали бы, как можно быть чиновником, оставаясь человеком. А купцу,
негоцианту, предпринимателю охотно и много показывали, как выглядят пороки
его профессии, на показ же добродетелей скупились.

Лакуны в персоносфере - вот тема для размышлений. Полагаю, что наличие этих
лакун самым плачевным образом сказалось на нашей истории. Можно только
удивляться мудрости Пушкина и досадовать на писателей рубежа веков,
объявивших войну мещанам, обывателям и дачникам. После революции война "с
серединным" началом, развязанная самим великим Гоголем, перешла в другие
руки и приняла характер геноцида.

Говоря о наших лакунах, полезно вспомнить, что Чарлз Диккенс, великий, по
определению Достоевского, христианин, показал на примерах своих героев, как
можно обладать высокой душой без посредства эпилепсии и преступления. В
"Больших надеждах" есть замечательный диалог. Юный Пип спрашивает беглого
каторжника, кем тот готовился стать в детстве, и получает честный ответ:
"Кандальником, сэр". Когда школа воспитывала нас на примерах Разина,
Пугачева, Болотникова, кого она из нас готовила? Если законопослушный
гражданин всегда туп, а часто и подл, если торговец всегда вор, чего же
ждать от общественной жизни и от торговли? Если всегда прав бунтарь, то
почему нельзя разбить стекло в учительской и изрезать сиденье в автобусе?

Hет персоносферы без лакун, как нет человека без греха. Hо национальные