"Мартин Хайдеггер. О сущности истины" - читать интересную книгу автора

сфере допущения бытия сущего и всякий раз соотносится с тем или иным сущим.
Как момент допущения к раскрытию сущего в целом как такового свобода уже
привела к согласию с сущим в целом. Однако, эту согласованность никогда
нельзя понимать как "переживание" и "чувство", ибо в таком случае она
лишится своей сущности и получит свое истолкование на основе того, что само
только как видимость может претендовать на право быть сущностью, и это
только до тех пор, пока представление и неправильное толкование
согласованности допускают это. Согласованность, т.е. эк-зистентный момент
выхода в сущее как целое, может "переживаться" и "чувствоваться" только
потому, что "переживающий" человек, не имея никакого понятия о
согласованности в каждый такой момент уже допущен в сферу согласованности,
раскрывающей сущее как целое. Всякое отношение исторического человека,
подчеркнуто оно или нет, постигнуто или не постигнуто, всегда согласовано и
этой согласованностью включено в сущее в целом. Откровение сущего в целом не
совпадает с суммой, в которую входит каждое отдельное сущее. Напротив: там,
где сущее человеку малоизвестно и едва - может быть, только в самом начале-
затронуто наукой, откровение сущего в целом может оказывать более
существенное действие, чем в тех случаях, когда то, что познано или в любое
время может быть познано, стало легко обозримым и больше не в состоянии
сопротивляться знанию, в то время как техническое овладение вещами выступает
в форме безграничности. Как раз в тиши и глади, где царит только познанное и
только знание, откровение сущего мельчает до превращения в кажущиеся ничто,
забытое, но уже более не безразличное.
Допущение бытия сущего как настроение проникает во все переплетения
открывающихся в нем отношений и забегает вперед. Все поведение человека
согласовано открытостью сущего в целом. Но это "в целом" выступает с точки
зрения повседневного расчета и других дел как неисчислимое и непостижимое.
Как раз из открытого сущего, относится ли оно к природе или истории, его
нельзя понять. Правда, когда все согласуется, остается ведь то
несогласованное и неопределяемое, которое затем снова совпадает с
повседневным и непродуманным. Однако согласующееся есть не ничто, а укрытие
сущего в целом. Как раз тем, что допущение бытия в отдельном акте каждый раз
допускает бытие сущего, к которому оно относится, и тем самым доказывает его
бытие, оно (допущение бытия) укрывает сущее в целом. Допущение бытия есть в
то же время укрытие. В эк-зистентной свободе наличного бытия человека
укрывается сущее в целом, в ней есть скрытость.
6. Неистина как сокрытость
Сокрытость лишает открытости и не допускает ее еще как лишение
чего-нибудь, а сохраняет ей ее подлинность как собственность. Тогда
сокрытость, мыслимая со стороны истины как раскрытость, есть нераскрытость и
таким образом, собственно, самая близкая, присущая сущности истины
не-истина. Сокрытость сущего в целом никогда не бывает лишь дополнительным
результатом являющегося всегда частичным познания сущего. Сокрытость сущего
в целом, т. е. подлинная не-истина, древнее, чем всякое откровение того или
иного сущего. Она древнее также и самого допущения бытия, которое,
раскрывая, уже скрывает и относится к сокры-тости. Что сохраняется при
допущении бытия в этой соотнесенности с сокрытием? Не более и не менее, как
сокрытие сокрытого в целом, сущего как такового, т. е. тайна. Не отдельная
тайна чего-либо, а только одна-единственная тайна о том, что вообще тайна
(сокрытие сокрытого) как таковая царит над наличным бытием человека.