"Мартин Хайдеггер. Пять главных рубрик в мысли Ницше" - читать интересную книгу автора

умер", мерой и средоточием для человека может стать только сам человек:
"тип", "образ" человечества, которое берет на себя задачу переоценки всех
ценностей в масштабах единственной власти воли к власти и настроено вступить
в абсолютное господство над земным шаром. Классический нигилизм, в качестве
переоценки всех прежних ценностей понимающий все сущее как волю к власти и
способный признать вечное возвращение того же самого единственной "целью",
должен выдвинуть самого - а именно прежнего человека - "поверх" себя и
воздвигнуть в качестве мерила образ "сверхчеловека". Поэтому в "Так говорил
Заратустра", IV часть, "О высшем человеке", разд. 2, сказано: "Вперед!
Ввысь! Вы, высшие люди! Только теперь гора Человека-Будущего мучится в
родах. Бог умер: теперь хотим мы - чтобы жил Сверхчеловек" (VI, 418).
Сверхчеловек есть высший образ чистейшей воли к власти, т. е.
единственно ценного. Сверхчеловек, безусловное господство чистой мощи, есть
"смысл" (цель) единственно сущего, т.е. "земли". - "Не "человечество", но
сверхчеловек есть цель!" ("Воля к власти", n 1001 и 1002). Сверхчеловек есть
в воззрении и мнении Ницше не просто увеличение прежнего человека, но тот
высший однозначный образ, человечества, который в качестве безусловной воли
к власти в каждом человеке на разной ступени восходит к власти, наделяя тем
самым человека принадлежности к сущему в целом, т. е. к воле к власти, и
удостоверяя его как истинно "сущего", близкого к действительности и к
"жизни". Сверхчеловек просто оставляет позади себя человека прежних
ценностей, "превосходит" его и перекладывает легитимацию всех прав и
установление всех ценностей на властвование чистой власти. Всякое действие и
достижение расценивается как таковое лишь пока и поскольку оно служит
оснащению и взращиванию и возвышению воли к власти.
Названные пять главных рубрик - "нигилизм", "переоценка всех прежних
ценностей", "воля к власти", "вечное возвращение того же", "сверхчеловек" -
показывают метафизику Ницше каждый раз в одном, но всегда определяющем целое
аспекте. Ницшевская метафизика поэтому понята тогда и только тогда, когда
названное в ее пяти главных рубриках продумано, т. е. сущностно осмысленно в
его исходной и сейчас только лишь намеченной взаимопринадлежности. Что такое
"нигилизм" в смысле Ницше, удастся поэтому узнать только если мы
одновременно и во взаимосвязи поймем, что такое "переоценка всех прежних
ценностей", что такое "воля к власти", что такое "вечное возвращение того
же", что такое "сверхчеловек". Поэтому на возвратном пути от
удовлетворительного понимания нигилизма может быть также подготовлено уже и
знание о существе переоценки, о существе воли к власти, о существе вечного
возвращения того же, о существе сверхчеловека. Такое знание, в свою очередь,
есть стояние внутри момента, открытого историей бытия для нашего времени.
Если мы здесь говорим о "понятиях", "понимании" и "мышлении", то дело
идет, конечно, не о пустом формулирующем очерчивании того, что надлежит
иметь в представлении при назывании приведенных главных рубрик. Понять
означает здесь: иметь знающий опыт именуемого в его существе и тем самым
знать, в каком моменте потаенной истории Запада мы "стоим"; стоим ли мы в
нем, или падаем, или уже лежим, либо же ни в отношении первого ничего не
ощущаем, ни вторым не затронуты, но просто цепляемся за обманчивые образы
обыденного мнения и привычных занятий и только блуждаем по кругу пустого
недовольства собственной личностью. Мыслящее знание имеет последствием
практическое поведение не только в порядке следствия из якобы просто
"абстрактного учения". Мыслящее знание есть в себе поведение, ведомое не тем