"Мартин Хайдеггер. Пять главных рубрик в мысли Ницше" - читать интересную книгу автора

"Добрый человек" этой "морали" есть, мысля метафизически, тот человек,
который ничего не подозревает о происхождении ценностей, которым он
подчиняет себя как безусловным идеалам. Это неподозревание о происхождении
ценностей держит человека в стороне от всякого эксплицитного осмысления
происхождения ценностей: а именно, что они суть установленные самою волей к
власти условия ее собственного поддержания. "Наивность" равнозначна с
"психологической невинностью"; это означает, согласно ранее сказанному:
незатронутость всяким пересчетом сущего и тем самым жизни с ее условиями на
волю к власти. Поскольку такому психологически невинному ("наивному")
человеку происхождение ценностей из властного человеческого оценивания
остается скрытым, постольку наивный человек принимает ценности (цель,
единство, цельность, истину) так, словно они пришли к нему откуда-то,
спустились с неба и сами по себе как таковые возвышаются над ним, а ему
остается только склониться перед ними. Наивность как незнание о
происхождении ценностей из человеческой воли к власти поэтому сама по себе
"гиперболична". "Добрый человек" бросает, не зная того, ценности поверх
через себя и бросает их тому, что существует само по себе. То, что
обусловлено единственно лишь самим человеком, он считает, наоборот,
безусловным, обращенным к человеку с требованиями. Потому свой пересчет
истоков веры на верховные ценности и категории разума он заключает, как
вообще весь фрагмент 12, фразой:
"Это все еще та же гиперболическая наивность человека, вводить самого
себя как смысл и меру ценности вещей".
Несмотря на только что проведенное прояснение выражения
"гиперболическая наивность", и теперь еще остается опасность, что мы поймем
эту важную заключительную фразу фрагмента " 12 в принципе ошибочно. Она
содержит слишком сжатое и потому легко перетолковываемое подытожение важной
мысли. А именно, нам могли бы, ссылаясь на фразу Ницше, поставить на вид,
что судя по буквальному смыслу фразы Ницше говорит противоположное тому, что
мы прояснили как существо гиперболической наивности. Если наивность
действительно заключается в незнании происхождения ценностей из властного
оценивания самим человеком, то как же тогда еще будет "гиперболической
наивностью" "вводить самого себя как смысл и меру ценности вещей"? Это
последнее все-таки совсем непохоже на наивность. Тут высшая сознательность
самоставящего человека, выраженная воля к власти и никоим образом не
бессилие к власти. Если бы мы должны были понимать фразу так, то Ницше,
выходит, говорил бы: "гиперболическая наивность" заключается в том, чтобы
совершенно не быть наивным. Подобного безмыслия мы у Ницше предполагать не
вправе. Что же тогда сказано во фразе? По ницшевскому определению существа
ценностей, ценности, полагаемые в незнании об их происхождении, тоже должны
возникать из человеческих полаганий, т. е. таким способом, что человек сам
себя полагает как смысл и меру ценности: наивность заключается не в том, что
человек полагает ценности и функционирует как их смысл и ценностный масштаб.
Человек выдает свою наивность постольку, поскольку он полагает ценности в
качестве представшей ему "сущности вещей", без знания о том, что это он их
полагает и что полагает их в нем каждый раз воля к власти.
Человек остается увязать в своей наивности, пока не берет всерьез то
знание, что он один полагает ценности, что ценности всегда могут быть лишь
им же обусловленными условиями сохранения, обеспечения и возрастания его
жизни. При поверхностном чтении фраза соблазняет думать, будто Ницше