"Михаил Хейфец. Почему Жаботинский не стал еврейским вождем " - читать интересную книгу авторасомнению". Наш герой вырос, интуитивно усвоив принцип революций прошедшего
века, промышленной и французской. Вот они в его понимании: "Интересы личности стоят во главе всего, и общество должно лишь служить ее интересам". Но, конечно, он вносил и современную поправку: "Все люди равны, но, если по дороге вперед кто-то споткнется, общество обязано помочь ему встать на ноги" (но не более этого). Он выглядел социалистом - благородный был человек, сочувствовал бедным и неудачникам и сам признавал, что лишь "красный эксперимент" 1917 года вылечил его от левых идей. Тем не менее, уже в начале века, студентом, возражал марксистам: "Для меня рабочий класс состоит из таких же личностей, как все, и день, когда он придет к власти, приведет к вырождению общества и человечества. Творческая личность будет уничтожена и раздавлена"... Одесская община выглядела тогда аналогом еврейских общин Западной Европы: "Пасха не была настоящей Пасхой, Ханука - подлинной Ханукой... Даже антисемитизм, который мог бы послужить стимулом к еврейскому самосознанию, погрузился в сон... Было бесполезно искать у нас проблески так называемого национального сознания. Я не помню, чтоб хоть один из нас интересовался, скажем, "Хиббат-Ционом" (организацией "Возвращение в Сион" - М. Х.) или даже отсутствием гражданских прав для евреев, хотя мы были более чем достаточно знакомы с этим на практике. Каждый из нас получил возможность учиться в гимназии после множества хлопот и усилий и каждый знал, что поступить в университет будет еще труднее. Но ничто из этого не существовало в нашем сознании, мышлении, мечтах. Возможно, некоторые из нас изучали иврит, но я никогда не знал, кто это делал, а кто нет, так это выглядело несущественно - ну, примерно, как заниматься или не заниматься на рояле. Я не припоминаю ни проблемы, вся эта область еврейства и иудаизма для нас просто не существовала". С подобной позиции великий сионист и начинал свою сознательную жизнь. И одновременно - это важно! - "я, конечно, знал, что когда-нибудь у нас будет свое государство и что я поселюсь там. В конце концов, это знала и мама, и тетка, и Равницкий. В возрасте семи лет я спросил маму, будет ли у нас государство. "Конечно, будет, дурачок", - ответила она. Это было не убеждение, это было нечто естественное, как мытье рук по утрам и тарелка супа в полдень" (I, 20). В современной западной цивилизации целью общества обычно видится выявление инициатив граждан, а сами по себе национальные идеи кажутся ценностью почти забытой, второстепенной (о них нередко говорят, это верно, но в "духовном", высокопарном стиле). Как в "случае Жаботинского", национальное чувство в странах Запада настолько само собой разумеется, воспринимается как естественное ("как мытье рук по утрам"!), что невнимание к нему по сути равносильно невниманию к инстинктам (к голоду, к сексу...). "Оно положено" тебе изначально, так "что особо нечего и говорить"... На переломе веков западная цивилизация, как казалось, добивала в Европе традиционные основы - веру и авторитет. Граждане подвергались невиданной на памяти континента промывке мозгов; на них, традиционно одаряемых аксиомами в церквах и синагогах, обрушивались шквалы информации, более яркой и внушаемой, чем прежде. Новые взгляды, новые факты, новые открытия ломали этические, эстетические и обычные бытовые рефлексы. Европейцы, поголовно грамотные, читали газеты, журналы, книги, научные сборники, смотрели кино, |
|
|