"Роберт Хайнлайн. Логика империи" - читать интересную книгу автора

что можешь, находи друзей и жди, когда подвернется случай.
Сквозь мрак он увидел приближавшуюся к воротам человеческую фигуру.
Это была женщина. Одна из эмигранток? Нет. Это была Аннек Ван-Хайзен, дочь
патрона.
Аннек была крепкая, рослая, белокурая девушка с печальными глазами.
Он много раз видел, как она разглядывала рабочих, возвращающихся в свои
бараки, или бродила в одиночестве на расчищенном от зарослей участке перед
фермой. Аннек была не уродлива, но и не привлекательна, Чтобы украсить ее
крупную фигуру, требовалось нечто большее, чем рабочие штаны, которые
носили все колонисты, наиболее терпимую в этом климате одежду.
Аннек остановилась перед ним, дернула молнию мешочка, заменявшего ей
карман, и вынула пачку сигарет.
- Я нашла их тут, рядом. Это вы, наверное, потеряли?
Он знал, что она лжет, она ничего не поднимала с того момента, как он
увидел ее издали, и сорт сигарет был такой, какой курили на Земле: здесь
их имели только патроны: ни один завербованный не мог их себе позволить.
Что было у нее на уме?
Уингейт заметил, как она волнуется, как часто дышит, и со смущением
понял, что эта девушка пытается сделать ему подарок. Почему?
Уингейт не был высокого мнения о своей внешности или обаянии, да и не
имел для этого никаких оснований. Но он не понимал, что среди иммигрантов
он выделялся, как павлин на птичьем дворе. Все же он должен был признать,
что Аннек находила его приятным: не могло быть другого объяснения ее
выдумке, ее трогательному маленькому подарку.
Первым движением Уингейта было резко ее осадить. Он ничего не хотел
от нее и был возмущен этим вторжением в его уединение. Он сознавал также,
что это может осложнить его положение, даже сделать его опасным. Нарушение
местных обычаев - а тут было именно такое нарушение - поставило бы под
угрозу всю социальную и экономическую жизнь в колониях. С точки зрения
патронов, сношения с завербованными были невозможны в такой же мере, как и
с амфибиеобразными туземцами. Связь между рабочим и женщиной из касты
патронов легко могла бы разбудить старого судью Линча.
Но у Уингейта не хватало духу быть грубым с Аннек. Он увидел немое
восхищение в ее глазах: было бы бессердечно оттолкнуть девушку. Кроме
того, в манере Аннек не было ничего вызывающего, не было и робости: ее
обращение было по-детски наивным и непосредственным. Уингейт вспомнил о
своем намерении найти друзей; здесь ему предлагалась дружба, правда,
опасная дружба, но она могла бы оказаться полезной для него, для его
освобождения. На какой-то момент он почувствовал стыд оттого, что как бы
взвешивал, насколько полезен для него этот беззащитный ребенок. Но Уингейт
подавил это чувство, говоря себе, что ведь он не причинит ей зла. Во
всяком случае, не надо забывать старой поговорки о мстительности
разгневанной женщины!
- Да, возможно, и я потерял их, - сказал он. Затем добавил: "Это -
мои любимые сигареты".
- Разве? - воскликнула она со счастливой улыбкой. - Тогда возьмите
их, пожалуйста!
- Спасибо. А вы не выкурите со мной одну? Хотя нет, это, наверно, не
годится: ваш отец будет недоволен, что вы здесь задерживаетесь.
- О, он сидит за своими расчетами. Я посмотрела, прежде чем выйти, -