"Эрнест Хемингуэй "...оставаться самим собой..." (Избранные письма, 1918-1961) " - читать интересную книгу автора

разъяренная, явилась к нам и устроила скандал, и обвинила меня и Брамми в
том, что мы затеяли эту пирушку бог знает в каких целях!.. Итак, наутро меня
и Брамми выгнали из дому, не позволив даже объясниться!
Мамаша обрадовалась случаю избавиться от меня, поскольку имела на меня
зуб с тех самых пор, как я не дал ей выбросить две или три тысячи на
постройку коттеджа для нее, когда отцу предстояло отправить сестер в
колледж. Впрочем, это другая история. В семье не без урода. Возможно, у
Куинлэнов их нет, но у Хемингуэев предостаточно... Полно скандальных
историй, которые мы скрывали от соседей. А тут еще и эта.
Ну, не смешной ли повод выставить человека? Получил из дома три или
четыре письма, но даже не открыл их... Мне так противно, что по крайней мере
год я не хочу иметь с ними ничего общего.
Брамми тянет меня в Италию, а мне хотелось бы поработать эту зиму.
Джекки также намерен поработать, и весной мы, возможно, купим машину, а
летом проедем по стране...
Но мысли об Италии волнуют кровь и не дают заниматься чем-либо еще.
Понимаешь, мне чертовски нравится работать в газете и писать...
Но все в руках господних. Я за то, чтобы следующую зиму поработать в
Нью-Йорке. Но меня также манит дальняя дорога, и морские просторы, и
старенький грузовой пароход, уходящий за горизонт.
И мне нравится просыпаться утром в незнакомых портах. Вдыхать новые
восхитительные запахи. Слышать чужестранную речь и шум перемещающихся в
трюме грузов.
Нравятся диковинные истории и старые друзья в далеких странах. И жаркие
ночи на палубе, когда спишь в одной пижаме.
И холодные ночи, когда за кормой ревет ветер и волны разбиваются о
толстые стекла иллюминаторов, и ты идешь по палубе под порывами ветра, и
нужно кричать, чтобы тебя услышали.
Нравится лежать, уткнувшись подбородком в траву на краю обрыва, и
смотреть на море. И еще много всякого такого, Ги.
В любом случае, никто другой не пишет тебе таких дьявольски безумных
писем, как я...
...Пожалуйста, пиши...
С любовью (всей, что есть) ХЕМ

3 декабря 1921 года
Шервуду и Теннесси Андерсон
Париж

Дорогие Шервуд и Теннесси.

Вот мы и на месте. И сидим на террасе кафе "Дом" напротив "Ротонды",
где заново клеют обои, греемся у железной печурки, которую топят древесным
углем, и на улице чертовски холодно, а от печурки так тепло, и мы пьем
горячий ромовый пунш, и ром растекается по телу, точно дух святой.
И когда на парижские улицы опускается холодная ночь, мы возвращаемся
домой по Рю Бонапарт и думаем о том, как волки пробирались в город, и о
Франсуа Вийоне, и о виселицах на Монфоконе. Что за город!
Боунс (Хэдли Ричардсон, первая жена Э. X. - В. П.) сейчас в городе, а я
зарабатывал на хлеб на пишущей машинке. Через пару дней мы окончательно