"Эрнест Хемингуэй "...оставаться самим собой..." (Избранные письма, 1918-1961) " - читать интересную книгу автора

бишь как его" - маленький симпатичный городок, который итальянцы не
обстреливали, если австрийцы не обстреливали Себио. Затем мы поехали в
Тренто и оттуда на машине через Адамелло в Риву и вдоль озера Гарда в
Сермионе очаровательное выступающее мысом в озеро местечко, которое видно из
Дезенцано - станция, где мы видели чехов, помнишь? Дальше на машине в Верону
и поездом в Местре - видел дом, где разводят шелковичных червей и где я
нашел моего рогоносца, когда он, лежа на носилках в исподнем, слушал, как
жуют шелковичные черви*. Фоссальта - совершенно новый, отвратительный город,
в котором ничто не напоминает о войне, разве что шрамы на деревьях, да и те
зарастают и заживают. От старых окопов не осталось и следа. Разрушенные дома
заново отстроены и заселены людьми, отсиживавшимися в Сицилии или Неаполе. Я
нашел то место, где был ранен, - гладкий зеленый берег реки - напоминает
современные картины битвы под Геттисбергом**. Пьяве прозрачная и голубая, и
вверх по ее течению, туда, где был траверс, тянули на лошадях большую
груженную цементом баржу.
______________
* Хемингуэй описал этот эпизод в рассказе "На сон грядущий" (прим. К.
Бейкера).
** Геттисберг - город в США, штат Пенсильвания. В 1863 году во время
гражданской войны армия северян одержала здесь решающую победу над армией
рабовладельческого юга.

Ну, да ладно. В Милане я видел Муссолини, и взял у него интервью, и
написал три статьи, в которых предсказал захват власти фашистами.
Мы вернулись в Париж, и полетели в Страсбург, и бродили по Черному
лесу, и ловили форель, и останавливались в маленьких гостиницах, и любили
друг друга... Снова вернулись в Париж, и я получил телеграмму из "Стар" с
просьбой выехать в Константинополь, и, приехав туда, прошел вместе с
отступающей греческой армией, и провел три недели в самом Константинополе -
три восхитительные недели, когда в предрассветной мгле мы садились в машину
и ехали к Босфору посмотреть на восход солнца, протрезвиться и поразмыслить
над тем, будет ли еще одна война, которая снова повергнет в огонь весь мир -
и ведь она чуть было не началась. Возвращаясь домой, я пересек Фракию - в
машине, верхом на лошади и просто пешком, а затем через Болгарию и Сербию
добрался до Триеста и оттуда на поезде в Париж к Хэдли... А потом мне
пришлось отправиться в Лозанну на конференцию. В Лозанне я оставался до
рождества, и мы ездили в горы, и жили в маленьком коричневом швейцарском
шале, и катались на лыжах и бобслее, и вечерами пили горячий пунш, и дни
стояли ясные и холодные, и было полно снегу. После этого я уехал в Рапалло,
и снова телеграмма, и я отбыл в Рур*...
______________
* В апреле - мае 1922 года Хемингуэй в качестве корреспондента
"Торонто дейли стар" присутствовал на Генуэзской экономической конференции,
где среди прочих политических деятелей встречался с Г. В. Чичериным и М. М.
Литвиновым. В отличие от большинства корреспондентов буржуазных газет
Хемингуэй объективно и положительно освещал позицию делегации Советской
России. В июне 1922 года Хемингуэй с женой совершил поездку по местам бывших
боев, затем побывал в Швейцарии и Испании. В сентябре - октябре по заданию
газеты он был в Малой Азии, где стал свидетелем трагедии изгнанного из
Восточной Фракии греческого населения. В ноябре - декабре 1922 года он был