"Эрнест Хемингуэй. Нужна собака-поводырь" - читать интересную книгу автора

это сделать. И сделать получше. С этим теперь жить до самой смерти, и надо
придумать, как не сломать ее жизнь, как не погубить ее. Она была так добра
ко мне, а она не создана быть доброй. Доброй вот так - каждый день и скучно
доброй.
Он услышал ее шаги вверх по лестнице и отметил, что теперь, с двумя
стаканами, она ступает совсем не так, как вниз, с пустыми руками. Он слышал,
как стучит в окно дождь, и вдохнул запах буковых поленьев, горевших в
камине. Когда она вошла, он чуть раньше времени протянул руку за стаканом.
Но потом ощутил высокое холодное стекло, сжал его в руке и услышал, как она
чокнулась с ним.
- Наш старый коктейль, как прежде, - сказала она. - Компари и гордон со
льдом.
- Как хорошо, что ты не из тех, кто плачется в беде.
- Нет, не из тех, - сказала она. - И никогда не буду. А в беде мы не
впервые.
- Все стряхнув навсегда, как всегда на ногах, - вспомнил он. - А
помнишь, как мы вычеркнули эти фразы?
- Это было как раз после моего льва. Какой был замечательный лев. Жду
не дождусь, когда мы опять его увидим.
- Мы? - спросил он.
- Прости меня.
- А помнишь, как мы вычеркнули и эти слова?
- А я чуть было опять не повторила их.
- Знаешь, - сказал он, - очень хорошо, что мы приехали сюда. Я тут все
так хорошо помню, что все становится совершенно осязательным. Это новое
слово, но мы скоро и его вычеркнем. Но все равно. Здесь чудесно. Когда я
слышу дождь, я вижу, как он шлепает но камням, и по каналу, и по лагуне, и я
знаю, как деревья сгибаются при любом ветре и как выглядит церковь и башня
при любом освещении. Нельзя было выбрать для меня лучшего места. Лучше не
придумаешь. У нас хороший приемник и прекрасный магнитофон, и я буду писать
еще лучше, чем прежде. Если не торопиться, с магнитофоном можно найти
настоящие слова. С ним можно работать медленно. Я вижу слова, когда
произношу их. Я слышу фальшь в фальшивом слове и смогу заменять слова и
улаживать их как следует. Да, во многих отношениях лучшего и желать нельзя.
- Филип!..
- Чушь! - сказал он. - Тьма - это тьма, и только. Это не настоящая
тьма. Я прекрасно вижу то, что внутри, и теперь голове моей все лучше, и я
все вспоминаю и могу даже придумывать. Сама посуди. Разве сегодня я плохо
вспоминал?
- Ты вспоминаешь с каждым днем все лучше. И ты набираешься сил.
- Я и так сильный, - сказал он. - Так вот, если ты...
- Если что?
- Если ты ненадолго уедешь, и отдохнешь, и сменишь обстановку...
- Так я тебе не нужна?
- Конечно, нужна, дорогая.
- Тогда зачем эти разговоры о моей поездке? Я знаю, я плохо ухаживаю за
тобой, но я умею то, чего другие не умеют, и мы любим друг друга. Ты любишь
меня, и ты знаешь это, и мы радуемся так, как другие не могут.
- И удивительнее всего, что в темноте, - сказал он.
- А раньше и днем, при солнечном свете.