"Петер Хендке. Нет желаний - нет счастья " - читать интересную книгу автора

родилась в той самой деревне, в которой и умерла. Вся полезная земля вокруг
принадлежала тогда церкви или родовитым землевладельцам; часть земли они
сдавали в аренду населению, состоявшему главным образом из ремесленников и
бедняков крестьян. Всеобщая бедность была так велика, что собственный клочок
земли был большой редкостью. Фактически здесь сохранялось положение,
существовавшее до 1848 года, когда формально было отменено крепостное право.
Мой дед - он жив еще, сейчас ему восемьдесят шесть лет - плотничал и наряду
с этим возделывал с помощью жены землю, косил луга, за что вносил владельцу
ежегодную арендную плату. Он был словенец по происхождению и родился вне
брака, как и большинство детей бедняков в то время; став взрослыми, они не
имели ни средств для женитьбы, ни жилья для семьи. Но мать деда была дочерью
зажиточного крестьянина, а отец деда - дед называл его не иначе как
"производителем" - батрачил у него. Так или иначе, но мать деда получила
средства на покупку собственного маленького хозяйства.
Многие поколения неимущих батраков с прочерками в метрических
свидетельствах рождались и умирали в чужих домах, не оставляя никакого
наследства, ибо все их имущество состояло из праздничного костюма, в котором
их и клали в гроб; дед первый вырос в родном доме, а не в чужом, где бы его
только терпели за ежедневный труд.
В защиту экономических основ западного мира в разделе экономики одной
из газет недавно было сказано, что собственность - это ОВЕЩЕСТВЛЕННАЯ
СВОБОДА. Для моего деда, первого владельца хоть какого-то недвижимого
имущества в длинном ряду неимущих и, следовательно, бесправных, это
определение, может быть, еще и подошло бы: сознание, что ты хоть чем-то
владеешь, давало ощущение свободы, и потому после многовекового безволия у
этих людей внезапно пробудилась воля: они захотели еще большей свободы; в
случае с дедом это с полным основанием означало жажду увеличивать состояние.
Первоначальное имущество было, правда, настолько мало, что требовалось
приложить все силы, чтобы его хотя бы сохранить. Оставалась, таким образом,
единственная для честолюбивых мелких собственников возможность: копить..
Вот мой дед и копил, пока не потерял накопленное во время инфляции
двадцатых годов. Позже он снова начал копить, и не только откладывал деньги,
но, главное, подавлял свои желания, предполагая это иллюзорное отсутствие
желаний и у своих детей; жена его - будучи женщиной - от роду о каких-либо
желаниях и думать не смела.
Дед продолжал копить - до тех времен, когда детям понадобится выделить
приданое для женитьбы или необходимое имущество для профессиональной
деятельности. Употребить накопленное на их ОБУЧЕНИЕ - подобная мысль,
особенно в отношении дочерей, просто не могла прийти ему в голову. Вековые
страхи голи перекатной, для которой повсюду была чужбина, вошли также в
плоть и кровь его сыновей, и, когда одному из них, скорее случайно, чем по
принятому заранее решению, досталось бесплатное место в гимназии, он и
нескольких дней не выдержал непривычной обстановки; ночью пешком прошагал он
сорок километров из окружного центра домой, а там - была как раз суббота,
когда обычно дом и двор приводились в порядок, - ни слова не говоря,
принялся мести двор; шорох метлы на рассвете говорил сам за себя. Столяром
он потом стал дельным и был вполне доволен судьбой.
Он и его старший брат погибли в самом начале Второй мировой войны. Дед
до войны продолжал копить и вновь потерял накопленное в безработицу
тридцатых годов. Он копил, а значит, не пил, не курил и, можно сказать, не