"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу авторавоспринимать то, что он освещает, видит высокий, поддерживаемый колоннами
потолок, смутно знакомые фрески, пылающий очаг в центре зала, перевернутые скамьи на выложенном плитами полу, среди обломков и разметанного пепла. Он пытается встать и встречает взгляд незнакомой женщины, женщины прекрасной, несмотря на предательски подчеркнутые бликами огня тонкие морщинки на лице - те, что как печать, оставляет до конца дней страдание. - Где я? - произносит он, с силой выдохнув из своих легких горелый воздух дикого леса, обжигающий жар пустыни и холод ледяных вершин. - В большом мегароне фиванского дворца, - говорит она. Его голова оказывается вдруг слишком тяжелой для шеи, а разум слишком слаб для понимания происшедшего. Если бредовым сном был кровавый путь к Горе Щитов, то отчего тело так измученно усталостью и болью? Если это большой мегарон, то почему пусто возвышение, где всегда стоял древний трон Кадма? Он помнит - он убивал... - Кто ты? - Та, которую уже третий раз в жизни заставляет пускаться в бегство людское предательство, - говорит она, - и которой ты, сын Зевса, пообещал как-то свое покровительство. - Да, - говорит он наконец, - узнаю тебя. А что же Эгей? Он убит, изгнан, свергнут? Ведь он так любил подарившую ему сына. - Теперь его любви хватило лишь на то что бы дать ей колесницу для бегства. Он по прежнему жив и при власти, но теперь ему не нужен мой сын. Он объявил им Тесея, пришельца из Трезена, того что воспитывался в доме Питфея - и опьянен своей новой отцовской любовью. - Помню его. Львенок... - А я? Что было со мной? Я был... - Безумен, - говорит она. - Кто-то из могущественных бессмертных ненавидит тебя. - А где все? Мои друзья, воины, слуги? - Ждут - те, кто не были убиты тобой в первом припадке. Приняв за врага, ты напал на своего оруженосца Иолая и, хотя тому удалось спастись... - А ты? - Я прибыла позже. - И разожгла священный очаг? - И вытащила тебя из безумия. Разбит в щепы древний трон Кадма, сломан жезл, обманчивый дар Дедала, раскиданы клочки чьих-то одежд. Обо всем этом надо будет подумать. Потом. Улыбнувшись, он протягивает ей руку - которая замирает на полпути. Hа ней... - А эта кровь? В первый раз Медея колеблется: - Эта кровь... Это кровь твоих детей. ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ. Hастает день, когда несколько почтенных старейшин мессенского Трикка - но далеко не все - входят в лишившийся прежних хозяев дом, где поселился избавивший город от чумы Человек-с-гор. - Посвятительные дары готовы, - говорит один из них. |
|
|