"Дмитрий Хепри. Легенда о гибели богов." - читать интересную книгу автора

воспринимать то, что он освещает, видит высокий, поддерживаемый колоннами
потолок, смутно знакомые фрески, пылающий очаг в центре зала, перевернутые
скамьи на выложенном плитами полу, среди обломков и разметанного пепла. Он
пытается встать и встречает взгляд незнакомой женщины, женщины прекрасной,
несмотря на предательски подчеркнутые бликами огня тонкие морщинки на лице -
те, что как печать, оставляет до конца дней страдание.
- Где я? - произносит он, с силой выдохнув из своих легких горелый воздух
дикого леса, обжигающий жар пустыни и холод ледяных вершин.
- В большом мегароне фиванского дворца, - говорит она.
Его голова оказывается вдруг слишком тяжелой для шеи, а разум слишком слаб
для понимания происшедшего. Если бредовым сном был кровавый путь к Горе Щитов,
то отчего тело так измученно усталостью и болью? Если это большой мегарон, то
почему пусто возвышение, где всегда стоял древний трон Кадма? Он помнит - он
убивал...
- Кто ты?
- Та, которую уже третий раз в жизни заставляет пускаться в бегство людское
предательство, - говорит она, - и которой ты, сын Зевса, пообещал как-то свое
покровительство.
- Да, - говорит он наконец, - узнаю тебя. А что же Эгей? Он убит, изгнан,
свергнут? Ведь он так любил подарившую ему сына.
- Теперь его любви хватило лишь на то что бы дать ей колесницу для бегства.
Он по прежнему жив и при власти, но теперь ему не нужен мой сын. Он объявил им
Тесея, пришельца из Трезена, того что воспитывался в доме Питфея - и опьянен
своей новой отцовской любовью.
- Помню его. Львенок...
- Он вырос - и показал клыки.
- А я? Что было со мной? Я был...
- Безумен, - говорит она. - Кто-то из могущественных бессмертных ненавидит
тебя.
- А где все? Мои друзья, воины, слуги?
- Ждут - те, кто не были убиты тобой в первом припадке. Приняв за врага, ты
напал на своего оруженосца Иолая и, хотя тому удалось спастись...
- А ты?
- Я прибыла позже.
- И разожгла священный очаг?
- И вытащила тебя из безумия.
Разбит в щепы древний трон Кадма, сломан жезл, обманчивый дар Дедала,
раскиданы клочки чьих-то одежд. Обо всем этом надо будет подумать. Потом.
Улыбнувшись, он протягивает ей руку - которая замирает на полпути. Hа ней...
- А эта кровь?
В первый раз Медея колеблется:
- Эта кровь... Это кровь твоих детей.


ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Hастает день, когда несколько почтенных старейшин мессенского Трикка - но
далеко не все - входят в лишившийся прежних хозяев дом, где поселился
избавивший город от чумы Человек-с-гор.
- Посвятительные дары готовы, - говорит один из них.