"Джеймс Херберт. Однажды " - читать интересную книгу автора

повернул голову к огромной кровати с пологом и хрупкой фигуре, лежавшей на
ней; сама кровать располагалась между двумя окнами, выходившими на восток.
Сэр Рассел Блит лежал, опираясь на гору подушек, руки его покоилась
поверх простыни, удивительно тонкие запястья и длинные искривленные кисти
выступали из рукавов белой пижамы. Трубки и провода электрокардиографа и
внутривенной капельницы торчали из его тела, как тощие отмирающие органы, а
выпуклость у бедра под простынями указывала на то, что прооперированный
кишечник заканчивался искусственным анусом, к которому присоединялся
пластиковый мешок. Непривычное зрелище представляли четыре прочных резных
столба кровати, не державшие на себе полога, верхняя перекладина была
открыта, как будто любые занавеси намеренно сняли. Том предполагал, что сэр
Рассел распорядился убрать драпировки, чтобы ничто не мешало ему любоваться
видом за окнами, равно как и не помещало его в закрытое пространство.
Комната производила впечатление удивительно светлой, и, кроме ложа больного,
медицинской каталки и запаха телесного распада, ничто не выдавало ее
нынешнего предназначения - интенсивного медицинского ухода за смертельно
больным человеком.
Трудно было оторвать взгляд от хрупкой фигуры в постели, и, когда Хьюго
двинулся вперед, Том пошел за ним. Когда они приблизились, молодой человек
увидел прозрачную пластиковую кислородную маску, закрывавшую нижнюю часть
лица больного, а затем трубку, которая тянулась от нее к хромированному
цилиндру на подставке с колесиками между кроватью и медицинской каталкой. Он
сумел разглядеть слабое вздымание груди сэра Рассела, когда старик втягивал
чистый воздух.
- Отец? - услышал Том голос приятеля. - Отец, ты не спишь? Посмотри,
кого я привел повидаться с тобой...
Хьюго остановился у постели и взглянул на Тома.
- Я думаю, он спит.
Внезапно оба мужчины услышали тихий звук, изданный сэром Расселом, -
бормотание или просто хрип, вырвавшийся из старческого, пересохшего горла.
Хьюго быстро наклонился вперед, вглядываясь в лицо отца.
- Ты не спишь? - повторил он. - Посмотри, друг приехал навестить тебя,
ты давно его не видел. - Он сделал жест Тому, чтобы тот подошел поближе,
затем уступил ему место.
Прижав ноги к кровати, Киндред наклонился над пугающе худой фигурой и
чуть не отпрянул назад от сладковатого болезненного аромата. Но больше всего
его потряс вид сэра Рассела, поскольку, хоть молодой человек и готовил себя
к худшему, при ближайшем рассмотрении реальность оказалась еще тяжелее того,
что он ожидал.
Хозяин Замка Брейкен и всего обширного поместья превратился в
сморщенную развалину: его тело выглядело болезненно истощенным, крапчатый
череп - почти лысым, если не считать нескольких длинных белых прядей. Кожа и
губы имели пугающий синеватый оттенок, все линии и морщины высохшего лица
углубились, превратившись в неправдоподобно увеличенные впадины. Тяжелые
мешки под полузакрытыми глазами казались слоистыми складками отбеленного
латекса, бледные зрачки над ними - вернее, та их часть, которая виднелась в
щелочку между полусомкнутыми веками, - словно плавали в жидком кремовом
веществе; они слегка дернулись, когда Том наклонился ниже, но он не знал,
была ли это просто реакция на его тень, на изменение света, или все-таки
через влажный туман глаза уловили присутствие нового человека Тому