"Филипп Эриа "Время любить" " - читать интересную книгу автора

Да, оказывается, узнал, во всяком случае, добавил Рено, ошибиться
нельзя, "по стилю" видно, что это наши родственники. Сыну было известно и о
моем конфликте с семьей и то, что сам он невольно стал причиной ссоры и
главной ставкой в этой игре. В раннем возрасте он узнал, что рожден не в
законе, не как все, знал также о враждебных действиях своей бабки, то, что
я не могла бы от него скрыть; знал, что ее стараниями и стараниями прочей
родни его лишили состояния, завещанного ему моей тетей Эммой; наконец,
пятью годами раньше мы вместе с ним пережили изгнание с мыса Байю, так что
все последующие судебные дела были для него вполне конкретными эпизодами.
Память об этом жгла его. Все первые десять лет жизни он обожал свой родной
остров, и думаю, что даже сейчас мечтал о нем, хотя мы никогда с ним на эту
тему не говорили. Насколько я считала разумным как можно раньше ознакомить
его с самой мрачной стороной событий - я имею в виду его незаконное
происхождение, - настолько по мере сил и возможностей я старалась скрыть от
него развязку, печальную череду фактов, вызванных этим обстоятельством. С
редкостной непогрешимостью инстинкта Рено, подражая мне, тоже хранил
молчание, и ни разу ни одного легкомысленного слова по адресу нашей семьи
не слетело с его губ. Только изредка, когда разговора о семье уже нельзя
было избежать, он говорил "Буссардели", но это было вполне естественно, так
как я сама их так называла в уме и поэтому не считала себя в праве
запрещать это сыну.
Итак, из посольской миссии теток Рено я пересказала сыну только самое
существенное. Меня приехали просить свидетельствовать против нашей же
семьи, чтобы добиться смягчения участи одного из молодых Буссарделей,
которому грозит уголовная ответственность; это объяснение, по-видимому,
вполне устроило Рено. Однако, к великому моему удивлению, он сразу разгадал
их маневр и даже нашел его вполне естественным и логичным: "А то как же,
вали все на родителей, так оно вернее получается, так нынче все делают". Но
по-настоящему возмутило его то, как они посмели обратиться ко мне с такой
просьбой.
- Хитренькие какие нашлись! Будто уже не нагрели тебя в свое время!
Если у них с полицией нелады, пускай сами и выкручиваются. А если им
требуется, чтобы их вызволяли, родных, слава богу, и без тебя хватает!
- Дело в том, что лучшую кандидатуру для этой роли, чем моя, им не
найти. Как бы они друг другу ни пакостили, все это пустяки по сравнению с
тем, что я могу о них порассказать.
Слушая ответы сына, говоря с ним, я всматривалась в его лицо, стараясь
угадать ход его мыслей, я ждала вопросов, любопытства. Но из всех моих
рассказов Рено извлек лишь одно: "Я тебя знаю, тебе же будет плохо". Это-то
его и заботило, он хотел уберечь меня от этой истории, и в первых его
попытках покровительствовать мне уже чувствовался тот, кто в один
прекрасный день станет главой дома.
- Хорошо, что ты не согласилась. Сиди спокойно дома со мной. Не тебе
мириться с ними... потому что все их вонючие махинации, по-моему,
неизвестно еще к чему приведут.
- Они намекнули, что это, мол, будет великолепный реванш.
- А тебе плевать на все реванши! Ты же сама мне говорила.
- Ты прав, на реванш ради реванша я плюю. Но в данном случае можно
извлечь кое-какие выгоды - я точно цитирую их слова.
- Господи, и ты им веришь! - Рено воздел руки к небесам. - Но они