"Филипп Эриа. Семья Буссардель (Роман) " - читать интересную книгу автора

один конец через стол подошедшей служанке.



V



- Нельзя ли... нельзя ли убрать отсюда эту гравюру? - слабым голосом
попросила Лидия.
Рука ее, глянцевая от испарины, как полированная слоновая кость, упала
на смятую простыню. Жена Буссарделя младшего с середины дня мучилась
родовыми болями. Тщетные страдания! Роды все не наступали.
- Сейчас, милочка, - послушно сказала Рамело.
Эта благожелательная соседка, искушенная во всех испытаниях, выпадающих
на долю женщин, при любых обстоятельствах бывала на высоте положения, и тут
она добровольно взяла на себя обязанности сиделки при Лидии. Сначала для нее
вполне достаточно было помощи Батистины. Но наступили вечерние часы, муки
матери все усиливались, а между тем организм ее не отвечал на них должным
образом. В доме все встревожились. Рамело вспомнила о почтенной и знающей
повивальной бабке, за которую она вполне ручалась. За ней было послано. И
теперь ее ждали.
Кроме того, Рамело любезно предложила отвести девочек в ее квартиру.
Там они были достаточно далеко, чтобы крики матери не доходили до них;
присматривать за ними взялась другая соседка.
- Сейчас уберу картинку, - сказала Рамело. Она прошла за кровать и
сняла со стены гравюру в рамке, повешенную в алькове для украшения. Это была
благочестивая картина, некогда полученная Лидией в пансионе "в награду за
успехи и примерное поведение"; выйдя замуж, Лидия привезла ее с собою вместе
со всей обстановкой своей девичьей комнаты. На картине изображен был
страшный суд, в преисподней, представлявшей собою нижнюю часть композиции,
кишмя кишели грешники и грешницы. Фигуры этих мертвецов, терзаемых адскими
муками, по-видимому, пугали роженицу.
Рамело положила гравюру на столик и вернулась к постели. Лидия
застонала. Просунув руку под одеяло, Рамело осторожно ощупала ей живот. С
жалобными стонами роженица вглядывалась в наклонившееся над нею лицо, полное
сосредоточенного внимания. Но в ответ на этот испуганный, вопрошающий взгляд
Рамело только улыбнулась ей успокоительно; видя, что она тяжело дышит, что
на лбу у нее выступили капли пота, она смочила мягкую тряпочку розоватым
туалетным уксусом, провела ею по вискам Лидии у края чепчика, потом за
ушами, по шее и верхней части груди. Вскоре боли стихли.
- Что Флоран делает? - спросила Лидия, переводя дыхание. - Почему его
нет здесь? Который час?
- Буссарделя я послала в аптеку, ведь Батистина каждую минуту может мне
понадобиться. Он сейчас вернется... Который час? Да уж одиннадцатый. Вам,
поди, душно? - добавила Рамело, раскачивая створку распахнутого окна, чтобы
в комнату влилось хоть немного вечерней прохлады.
С улицы доносились обычные городские шумы. В летний вечер люди любят
постоять на пороге своего дома. Слышны были неторопливые разговоры.
- Рамело!.. - тихо позвала Лидия.