"Филипп Эриа. Семья Буссардель (Роман) " - читать интересную книгу автора

другим, желая поскорее покончить с объяснением. Она наконец призналась, что
причиной ее горя является не что иное, как переезд в новую квартиру.
- А-а! - протянул отец, сидя на краешке постели, и, отвернувшись,
задумался.- Послушай, дочка,- сказал он после минутного молчания.- Многое
привязывает меня к этой квартире, где твоя мама прожила последние свои
дни... Но я же не могу вечно жить тут, ведь у меня вас четверо на руках...
Не беспокойся, мы устроим в новой квартире точно такую же спальню, как
здесь, ничего не изменим. Только вот оконные занавески сделаем подлиннее, но
из той же материи. Даю тебе слово. Мы как будто по-прежнему будем в маминой
комнате.
Однако отец и сам прекрасно понимал, что, сколько бы он ни переносил в
новое помещение всю мебель, до последней скамеечки, и все до единой
безделушки, все изменится из-за того, что потолок будет гораздо выше.
Никогда душа Лидии, шестнадцать лет пребывавшая в низких комнатах антресолей
(ибо она не покидала их и после смерти), не перейдет из одного этажа в
другой; никогда она не будет обитать в покоях с высокими потолками.
Аделина вежливо выслушала отца и снова вернулась к мучившей ее мысли.
- Я, я понимаю... хорошо понимаю...- воскликнула она и опять
заплакала.- Но мне так горько... из-за того, что... Неужели ты не
догадываешься?
- Нет, дитя мое, скажи.
- Послушай, папочка...
Она взяла отца за руку, трагически нахмурила брови и тем самым тоном,
каким произносила в пансионе при раздаче наград за успехи и примерное
поведение монолог Неарка из "Полиевкта", сказала:
- Если ты дашь мне слово, что не женишься на Рамело, обещаю тебе
никогда не выходить замуж и всю свою жизнь посвятить сестре и братьям!
Флоран смотрел на нее с изумлением. Не поняв его молчания, она
подтвердила:
- Даю честное слово!
И, сложив молитвенно руки, она по своему обыкновению закрыла глаза.
Отец не мог удержаться от улыбки.
- Дитя мое, какие нелепые выдумки! Как это тебе в голову взбрело?
Надеюсь, ты ни с кем не делилась подобными мыслями?
- Нет...- сказала она смущенно.- Что ты, папенька? Ни с кем.
- Очень рад! Известно, как молодые девицы хранят доверенные им тайны, а
ведь отцы многих твоих подружек хорошо меня знают...
Аделина замолчала, разочарованная. Может быть, она рассчитывала, что
провозглашенный ею обет служения добродетели так восхитит отца, что у него
дух захватит.
- Полно, Аделина! Ты лучше подумай обо всем хорошенько, а то
рассуждаешь, как ребенок. Я уж не стану говорить о причинах, по которым я
никогда не женюсь ни на какой женщине... А ты - Рамело! Да ты знаешь,
сколько ей лет? Скоро шестьдесят стукнет, она мне в матери годится, а вам -
в бабушки! И потом, хотя она и оказывает мне большие услуги, ведет мой дом,
следит за вашим воспитанием, но ведь она не нашего круга... Ты уже
достаточно большая девочка и поймешь мои слова: знай, что я плачу Рамело
жалованье.
- А-а! - воскликнула Аделина.- Мы ей платим?
- Да, платим... Раз она ведет хозяйство в моем доме, другим делом она