"Джеймс Хэрриот. О всех созданиях - прекрасных и удивительных" - читать интересную книгу автора

3

Едва я приподнялся на кровати, как увидел вдали холмы за Дарроуби.
Я встал и подошел к окну. Утро обещало быть ясным, лучи восходящего
солнца скользили по лабиринту крыш, красных и серых, свыкшихся с непогодой,
кое-где просевших под тяжестью старинной черепицы, и озаряли зеленые
пирамидки древесных вершин среди частокола дымовых труб. А надо всем этим -
величественные громады холмов.
Как мне повезло! Ведь это было первым, что я видел каждое утро, -
после Хелен, разумеется, а уж на нее смотреть мне никогда не надоедало.
После необычного медового месяца, который мы провели, проверяя коров на
туберкулез, началась наша семейная жизнь под самой крышей Скелдейл-Хауса.
Зигфрид, до нашей свадьбы мой патрон, а теперь партнер, отдал в полное наше
распоряжение эти две комнатки на третьем этаже, и мы с радостью
воспользовались его любезностью. Конечно, поселились мы там временно, но
наша верхотура обладала каким-то неизъяснимо пьянящим воздушным очарованием,
и нам можно было только позавидовать.
А поселились мы там временно потому, что в те дни никто ничего наперед
не загадывал, и мы не знали, долго ли останемся там. Мы с Зигфридом
записались добровольцами в военную авиацию и пока числились в запасе. Больше
я о войне ничего писать не стану - тем более что война прямо Дарроуби не
коснулась. Книга эта о другом: в ней рассказывается о тех месяцах, которые
мы с Хелен прожили вместе до того, как меня призвали, и посвящена она самому
простому, из чего всегда слагалась наша жизнь, - моей работе, моим
четвероногим пациентам и йоркширским холмам.
Комната эта служила нам и спальней и гостиной, и хотя не отличалась
особой роскошью обстановки, кровать была очень удобной, на полу лежал
коврик, а возле красивого старинного серванта стояли два кресла. Гардероб
тоже был такой старинный, что замок давно сломался, и, чтобы дверцы не
открывались, мы засовывали между ними носок. Кончик его всегда болтался
снаружи, но мы как-то не обращали на это внимания.
Я вышел, пересек лестничную площадку и оказался в нашей кухне-столовой,
окно которой выходило на противоположную сторону. Это помещение отличалось
спартанской простотой. Я протопал по голым половицам к скамье, которую мы
соорудили у стены возле окна. На ней возле газовой горелки располагалась
наша посуда и кухонная утварь. Я схватил большой кувшин и начал долгий спуск
в главную кухню, ибо при всех достоинствах нашей квартирки водопровода в ней
не имелось. Два марша лестницы - и я уже на втором этаже, еще два марша -
и я галопом мчусь по коридору, ведущему к большой кухне с каменным полом.
Наполнив кувшин, я возвратился в наше орлиное гнездышко, перепрыгивая
через две ступеньки. Теперь мне бы очень не понравилось заниматься подобными
упражнениями всякий раз, когда нам требовалась бы вода, но тогда меня это
совершенно не смущало.
Хелен быстро вскипятила чайник, и мы выпили первую чашку чаю у окна,
глядя вниз на длинный сад. С этой высоты открывался широкий вид на
неухоженные газоны, плодовые деревья, глицинию, карабкающуюся по
выщербленным кирпичам к нашему окошку, и на высокие стены, тянущиеся до
вымощенного булыжником двора под вязами. Каждый день я не раз и не два
проходил по этой дорожке к гаражу во дворе и обратно, но сверху она