"Джеймс Хэрриот. О всех созданиях - прекрасных и удивительных" - читать интересную книгу автора

все время поглядывал на Джока. Он крался между службами - тощенький
малютка, которого и заметить-то не легко, если бы не мохнатая черно-белая
шерсть, - без особого успеха притворяясь, будто он на меня и смотреть не
хочет, так мало его интересует мое присутствие. Но его выдавали глаза,
скошенные в сторону конюшни, и то, как он все время пересекал поле моего
зрения, проскальзывая то туда, то сюда. Он ждал, когда же, наконец, наступит
его великая минута.
Надев ботинки и бросив резиновые сапоги в багажник, я вновь увидел
Джока - вернее, лишь длинный нос и один глаз, выглядывавшие из-под
сломанной двери. И только когда я включил мотор и тронулся, пес заявил о
себе: приникая к земле, волоча хвост, вперив пристальный взор в передние
колеса машины, он покинул засаду, едва я набрал скорость, и устремился
могучим галопом наперерез к дороге.
Было это отнюдь не в первый раз, и меня всегда охватывал страх, что он
может забежать вперед и угодить под машину, а потому я прибавил газу и
понесся вниз по склону. Вот тут-то Джок и показывал, чего он стоит. Я часто
жалел, что ему не довелось потягаться с борзыми, потому что уж бегать он
умел! Щуплое тельце прятало в себе отлично отлаженный механизм, тонкие ноги
мелькали, как паровозные рычаги, и Джок летел над каменистой землей весело,
без усилий держась наравне с набирающим скорость автомобилем.
Примерно на полпути до шоссе был крутой поворот, и Джок всякий раз
перемахивал через ограду, черно-белой молнией на зеленом фоне мчался через
луг и, таким образом ловко срезав угол, вновь пушечным ядром проносился над
серой каменной кладкой ниже по склону. Это экономило ему силы для последней
пробежки до шоссе, и, когда я выезжал на асфальт, в зеркале заднего вида
отражалась обращенная в мою сторону счастливая морда пыхтящего пса. Вне
всяких сомнений, он считал, что превосходно выполнил возложенный на него
долг, и довольный собой неторопливо возвращался на ферму дожидаться, когда
настанет очередь, например, почтальона или бакалейного фургона.
Но Джок отличался не только этим. Он блистал на состязаниях овчарок и
завоевал мистеру Корнеру немало призов. Фермеру даже предлагали за него
порядочные суммы, но он не хотел с ним расставаться. Наоборот, он сам купил
Джоку подружку, такую же щуплую, как он, и тоже победительницу многих
состязаний. От них мистер Корнер надеялся получить на продажу будущих
мировых чемпионов. Когда я приезжал на ферму, сучка присоединялась к погоне
за моей машиной, но, по-видимому, больше в угоду Джоку, и всегда отставала у
поворота, предоставляя Джоку действовать одному. Нетрудно было заметить, что
его энтузиазма она не разделяла.
Затем появились щенята - семь пушистых черных шариков, копошившихся во
дворе и попадавших всем под ноги. Джок снисходительно следил, как они
пытаются по его примеру гнаться за моей машиной, и даже чудилось, будто он
благодушно смеется, когда они от усердия летели кувырком через голову и
вскоре безнадежно отставали.
Затем месяцев десять я у Роберта Корнера не был, хотя порой встречал
его на рынке, и он рассказывал, что дрессирует щенков и они делают большие
успехи. Ну, да особой дрессировки не требовалось: все это было у них в
крови, и, по его словам, они пробовали сбивать коров и овец в стадо, чуть
только научились ходить. Затем я, наконец, снова их увидел - семь Джоков,
щуплых, стремительных, бесшумно мелькавших между сараями и коровниками, - и
не замедлил обнаружить, что они научились у своего отца не только тому, как