"Джон Херси. Возлюбивший войну (про войну)" - читать интересную книгу автора

участвовал в вылете, так как его самолет пострадал во время рейда на
Абвиль-Друкат и теперь ожидал, когда его подлатают ребята из ангара, - орал
нам всем:
- Ни пуха ни пера, детки! Пошлите мне открытку, а? Да скорее
возвращайтесь, а?
В ответ загремел хор ругательств:
- Поди высеки себя!.. Поцелуй меня в задницу!.. Заткнись, милашка!
Матлиц только пронзительно и визгливо смеялся - так кричит ночью
полярная гагара.
Вскоре люди начали покидать барак. Дверь с сильной пружиной то и дело
хлопала, сотрясая всю постройку.
Я вновь подумал о нашей последней встрече с Дэфни, о том, что я узнал о
Мерроу, и о том, как не похоже мое нынешнее пробуждение на все предыдущие, и
остро почувствовал и сожаление и утрату - утрату того, другого Мерроу,
которым я так восхищался, или, пожалуй, утрату другого Чарльза Боумена,
другого меня, который восхищался и был так наивен.
В конце концов Мерроу встал, мгновенно оделся и, словно во сне, вышел
из комнаты. Меня он не заметил, да он, вероятно, и глаз-то не открывал, он
вообще никогда никого не замечал, разве что изредка, когда хотел произвести
впечатление.
Я последовал за ним.
В дни боевых вылетов нас кормили в столовой номер один для старших
офицеров. Она ничем не отличалась от нашей, только в ней обычно столовались
старшие офицеры и наезжавшие к нам большие начальники. По их мнению, это
заставляло нас, капитанов и вторых лейтенантов, сознавать все свое значение
в те дни, когда нам предстояло рисковать своей дешевой жизнью, хотя в
большинстве случаев нас просто раздражал вид самодовольных штабистов,
ходивших в больших чинах; если завтрак назначался, скажем, на два тридцать,
они являлись все, как один, потому что вообще еще не ложились спать после
игры в картишки, светской вечеринки либо приема у какой-нибудь старой выдры,
причем некоторые из них приходили вдребезги пьяными или основательно "под
мухой". Шутнички из обозной роты! Отвратительно!
Из-за переноса вылета завтрак в то утро так запоздал, что в столовой
было пустынно, как в склепе, из штабников пришло только несколько ребят -
работников оперативного и разведывательного отделений. Был здесь и Шторми;
он выглядел как туча, грозящая мелким моросящим дождем.
Рядом со мной на скамейку плюхнулся Перкинс; глаза у него затекли.
- Представляю себе, как наше начальство пускает сейчас слюни в подушки,
- мрачно заметил он.
- Но не могли же они до такого времени оставаться на ногах, - ответил
я. - Это прямо-таки узасно для морального духа офицеликов.
- Сукины дети, - проворчал Перкинс.
Когда почти все уже собрались, в столовую не спеша вошел Мерроу. Должно
быть, он умылся в уборной для старших офицеров, рядом с их салоном, потому
что выглядел свеженьким, словно новорожденный. Мерроу отпустил какую-то
шутку; я видел, как сморщился от боли и разозлился Стидман, когда Базз
шлепнул его по спине.
На столах появились полные сковороды бекона, похожего на пропитанные
маслом тряпки, и желтой кашицы пополам с водой - яичницы из порошка. А еще
блинчики, тост, колбасный фарш и бобы (именно то, что нужно для полетов на