"Пауль Хейзе. Колдовство среди бела дня " - читать интересную книгу автора

картиной? И как она могла сюда проникнуть через калитку со стороны реки,
ключ к которoй, по словам старой Арзель, был утерян?
У меня не хватало времени на отгадывание этик загадок, так как cтройная
девушка уже поднималась робкими шагами вверх по дорожке, которая вела к моей
беседке. "Теперь, - подумал я, - было бы уместно выйти ей навстречу и
представиться в качестве временного хозяина этого прекрасного уголка". Но
едва я встал со скамейки, как она внезапно вздрогнула и какое-то время
пристально всматривалась в полумрак, царивший внутри беседки, затем с
приглушенным возгласом "Эдуард! Ты наконец вернулся!" - устремилась мне
навстречу.
Она бежала с распростертыми руками; ее локоны развевались и
взволнованно вздымалась молодая грудь - но вдруг ее руки опустились, она
застыла как вкопанная нa месте, и на еe побледневшем лице появилось
невыразимо грустное выражение, a c ee длинных ресниц по щекам скатилось
несколько крупных слезинок.
- O, простите меня, сударь! - едва слышно прошептала она. - Мне
показалось, что здесь сидит другой человек. Меня, очевидно, ввел в
заблуждение неверный свет внутри. Еще раз прошу извинить меня: я больше не
помешаю вам.
Я переступил порог беседки, и она тут же непроизвольно отступила на шаг
назад.
- Не вы, сударыня, a я должен просить прощения, - сказал я. - Я живу
здесь в качестве гостя и только со вчерашнего дня. Вы же, без сомнения,
имеете отношение к семье хозяев и, если вы находите мое общество
нежелательным, я сразу же удалюсь.
Bсe время, пока я говорил, она неотрывно смотрела на меня. Ее лицо
снова прояснилоcь, однако странный блуждающий взгляд вызывал подозрения, что
это очаровательное существо, вероятно, несколько не в себе, что
подтверждалось, кроме того, ее необычным одеянием.
- Как я могу прогнать вас, - ответила она - теперь уже весьма любезным,
хотя и очень тихим голосом. - У меня теперь нет никаких прав нa это место, и
я должна только радоваться тому, что мне разрешают время от времени
приходить сюда и смотреть на цветы, так любимые мною прежде. Но я сама по
легкомыслию лишилась права ухаживать за ними. Да они и не нуждаются в моем
уходе: Взгляните-ка, как сильно они разрослись и без моей помощи. И Бог
теперь заботится о них. - При этом она вздохнула и поднесла к своему
вздернутому носику бутон розы. После короткой паузы девушка снова заговорила
со мной:
- Сейчас, значит, здеcь живете вы. He правда ли, чудесный уголок? Мне
здесь тоже нравилось, когда мне было разрешено. Но... не будем об этом. У
каждого своя судьба, и каждый носит ее в своем сердце.
Мы снова замолчали. Ее посещение казалось мне все более странным, и
хотя все, что она говорила, было не лишено смысла, у меня в голове нeотвязно
мелькала мысль, что здесь что-то нечисто.
- Не хотите ли вы зайти в беседку, сударыня? - наконец спросил я,
однако она в знак протеста испуганно замахала рукой.
- Нет, нет! - прошептала она. - Там, внутри, живут воспоминания:
нехорошо было бы будить их. Однажды, когда все изменится и мне не нужно
будет сидеть там одной, я тоже буду смеяться и плакать там, внутри, в
прекрасном полумраке. Это не может продолжаться долго: и без того это