"Альфред Хичкок. Истории, от которых не заснешь ночью (сборник) " - читать интересную книгу автора

напомнили.
А вот содержание письма, всего несколько строк, нацарапанных на
квадратном листке бумаги, вызвали внезапный поток воспоминаний.
Бабушка отсутствовала, она находилась в "санатории", как она сама
писала, но вот сейчас уже вернулась и "раскрыла" все их махинации,
благодаря которым ты оказался "в их лапах". А может быть, Эд хотел
вернуться домой...
Ничего больше Эд и не желал. Он желал этого отчаянно. Но на нем уже
была солдатская форма, и он ждал приказа отбыть, когда получил это письмо.
И, конечно, он написал. И написал еще и тогда, когда был далеко, за морями,
переслав ей также часть своего жалованья. Иногда приходили Бабушкины
ответы. Она ждала его на побывку. Она читала газеты. Сэм Гэйтс говорил, что
война - это ужасная вещь.
Сэм Гэйтс...
Эд был теперь мужчиной и понимал хорошо, что Сэм Гэйтс был в некотором
роде вымышленным персонажем. Но Бабушка продолжала рассказывать об этих
вымышленных персонажах: господине Виллисе, госпоже Кассиди, а также о
"нескольких новых друзьях", которые приходят к ней в дом.
"И уж такое количество свежих цветов сейчас, мой мальчик, - писала
Бабушка. - Практически не проходит и дня, чтобы не появлялось огромное
количество цветов. Конечно, я уже не такая активная, учитывая, что мне уже
перевалило за семьдесят шесть, но тем не менее я продолжаю ходить за
цветами".
Письма перестали приходить, когда Эда ранило. И в течение очень
долгого периода все прервалось в жизни Эда: для него теперь ничего более не
существовало кроме госпитальной койки, доктора, медсестер, уколов каждые
три часа и боли. Вот чем ограничивалась вся жизнь Эда... Именно этим, а
также попыткой вернуться к воспоминаниям.
Однажды Эд чуть было не рассказал все психиатру, но вовремя сдержался.
Это было не то, что можно было рассказать и быть понятым. У Эда и так было
достаточно неприятностей, чтобы быть освобожденным от воинской повинности
из-за психического расстройства. Произошло уже столько всего, что Эд и не
осмеливался питать слишком большие надежды. Потому что Хэннэ Моз, должно
быть, уже исполнилось восемьдесят лет, если...
Он получил ответ на свое письмо только за несколько дней до того, как
врачи его комиссовали.
"Мой дорогой Эд!" Все тот же почерк, те же каракули. На таком же
квадратном листе бумаги, возможно, из того же блокнота. Ничего не
изменилось. Она по-прежнему ждала его и предполагала, что он не отказался
от мысли вернуться. Но она хотела сообщить ему довольно забавную вещь.
Помнил ли он Старого Гринча, сторожа? Так вот. Старого Гринча сбил зимой
грузовик. И с тех пор у него появилась привычка приходить вечерами вместе с
другими, и стал он довольно милым. Но сколько же интересного им будет
рассказать друг другу, когда Эд вернется... И Эд вернулся.
Через двадцать лет после совершенно нового существования Эд
возвращался домой. Сначала он провел долгий месяц в Гонолулу, прежде чем
отправиться в путь. Месяц, наполненный встречами с новыми людьми и
какими-то вещами, абсолютно не связанными с реальной жизнью. Вечера,
проведенные в баре, девушка по имени Пэгги и медсестра, которую звали
Линда, госпитальный товарищ, который собирался заняться бизнесом и пустить