"Альфред Хичкок. Истории, от которых не заснешь ночью (сборник) " - читать интересную книгу автора

меня диета.
Мадам Брэди покосилась на обнаженную фигуру, едва прикрытую двумя
кусками ткани, выставленную на общее обозрение; собственно, их тканью-то
назвать нельзя было, при малейшем порыве ветра они просто ничего не значили
бы. Но она воздержалась от какого-либо замечания, зная, что особого
контакта с молодыми у нее не было. Когда-то они очень ее любили, но даже
Сьюзи, которой исполнилось пятнадцать лет, и та отдалялась от нее. Они вели
свой кораблик своим путем, что в общем-то было славно. "Куда лучше, -
подумала мадам Брэди, - чем жизненный путь их отца".
Сара Брэди всегда чувствовала себя более или менее ответственной за
своего племянника Джеффри, поскольку знала, может быть, лучше, чем
кто-либо, о той ноше, которую он волочил всю свою жизнь. Эта бедная Алиса
убеждена была, что единственное, о чем просил ее Создатель в жизни, это -
быть женщиной и быть красивой. Поэтому, когда ей только исполнилось
тридцать лет и она стала вдовой, она посчитала это непонятной ошибкой и
какой-то непоследовательностью. Такое не могло с ней произойти! Только не с
ней! Бедняжка Алиса, так богатая материальными благами и без малейшей капли
характера! Ничем другим не располагая, чтобы занять себя, она вдруг решила,
что здоровье у нее пошатнулось.
Сара понимала подлинную суть вещей. Алиса была просто куклой с
золотистыми волосами, любимая и взлелеянная всеми. Она же, Сара, моложе
Алисы на три года, скорее, была "хитрюлей". И кстати, как она теперь это
понимала, более везучей. Но уж лучше было родиться везучей, чем красивой.
Она улыбнулась в душе и вздохнула.
Единственный сын Алисы - Джеффри всю жизнь был в полном повиновении у
своей матери.
- Сьюзи, - сказала мадам Брэди задумчиво, - в понедельник ты целый
день провела на пляже. А ты, Бобби, вернулся пообедать, а потом поднялся
позаниматься в свою комнату, кстати, расположенную рядом с бабушкиной.
Между вами была только стена.
- А я ее и не беспокоил, - ответил Бобби с полным ртом.
- Алису обнаружила Энни, которая вошла к ней в комнату по окончании
времени послеобеденного сна и тут же вызвала врача.
- Но ведь и она вам не надоедала, а? - заметила мадам Брэди.
Сьюзан посмотрела на нее почти круглыми глазами.
- Нет... Надо было просто стараться ей не говорить, что мы уходим.
"Так и есть! Попала в точку! - сказала себе мадам Брэди. - Если только
девочка не подумала о своем отце". Но нет, о себе она думала.
- Я ей никогда не говорила, что иду на пляж. От этого бы она стала еще
более больной: а вдруг акулы... - И она пожала своим загорелым плечиком. -
Или от того, что я иду одна на пляж и меня никто не сопровождает.
- Она не знала даже, что я хожу на летние курсы, чтобы вызубрить все к
экзаменам, - добавил Бобби. - И от этого тоже она сделалась бы больной.
- Все это так, - допустила мадам Брэди. - Нелегко было ей сказать что
бы то ни было. Но я - то - не она. И что меня может сделать больной, так
это если я узнаю, что от меня что-то скрывают.
Они смотрели на нее. Уж не скептически ли? Развлекаясь? С жалостью? С
удивлением, заподозрив что-то? "Ах, - сказала себе мадам Брэди, - смерть не
оставила их безразличными, какими они хотят казаться".
- Ну так что? - возобновила она разговор. - Она не позвала? И не