"Альфред Хичкок. Истории, от которых не заснешь ночью (сборник) " - читать интересную книгу автораменя диета.
Мадам Брэди покосилась на обнаженную фигуру, едва прикрытую двумя кусками ткани, выставленную на общее обозрение; собственно, их тканью-то назвать нельзя было, при малейшем порыве ветра они просто ничего не значили бы. Но она воздержалась от какого-либо замечания, зная, что особого контакта с молодыми у нее не было. Когда-то они очень ее любили, но даже Сьюзи, которой исполнилось пятнадцать лет, и та отдалялась от нее. Они вели свой кораблик своим путем, что в общем-то было славно. "Куда лучше, - подумала мадам Брэди, - чем жизненный путь их отца". Сара Брэди всегда чувствовала себя более или менее ответственной за своего племянника Джеффри, поскольку знала, может быть, лучше, чем кто-либо, о той ноше, которую он волочил всю свою жизнь. Эта бедная Алиса убеждена была, что единственное, о чем просил ее Создатель в жизни, это - быть женщиной и быть красивой. Поэтому, когда ей только исполнилось тридцать лет и она стала вдовой, она посчитала это непонятной ошибкой и какой-то непоследовательностью. Такое не могло с ней произойти! Только не с ней! Бедняжка Алиса, так богатая материальными благами и без малейшей капли характера! Ничем другим не располагая, чтобы занять себя, она вдруг решила, что здоровье у нее пошатнулось. Сара понимала подлинную суть вещей. Алиса была просто куклой с золотистыми волосами, любимая и взлелеянная всеми. Она же, Сара, моложе Алисы на три года, скорее, была "хитрюлей". И кстати, как она теперь это понимала, более везучей. Но уж лучше было родиться везучей, чем красивой. Она улыбнулась в душе и вздохнула. Единственный сын Алисы - Джеффри всю жизнь был в полном повиновении у - Сьюзи, - сказала мадам Брэди задумчиво, - в понедельник ты целый день провела на пляже. А ты, Бобби, вернулся пообедать, а потом поднялся позаниматься в свою комнату, кстати, расположенную рядом с бабушкиной. Между вами была только стена. - А я ее и не беспокоил, - ответил Бобби с полным ртом. - Алису обнаружила Энни, которая вошла к ней в комнату по окончании времени послеобеденного сна и тут же вызвала врача. - Но ведь и она вам не надоедала, а? - заметила мадам Брэди. Сьюзан посмотрела на нее почти круглыми глазами. - Нет... Надо было просто стараться ей не говорить, что мы уходим. "Так и есть! Попала в точку! - сказала себе мадам Брэди. - Если только девочка не подумала о своем отце". Но нет, о себе она думала. - Я ей никогда не говорила, что иду на пляж. От этого бы она стала еще более больной: а вдруг акулы... - И она пожала своим загорелым плечиком. - Или от того, что я иду одна на пляж и меня никто не сопровождает. - Она не знала даже, что я хожу на летние курсы, чтобы вызубрить все к экзаменам, - добавил Бобби. - И от этого тоже она сделалась бы больной. - Все это так, - допустила мадам Брэди. - Нелегко было ей сказать что бы то ни было. Но я - то - не она. И что меня может сделать больной, так это если я узнаю, что от меня что-то скрывают. Они смотрели на нее. Уж не скептически ли? Развлекаясь? С жалостью? С удивлением, заподозрив что-то? "Ах, - сказала себе мадам Брэди, - смерть не оставила их безразличными, какими они хотят казаться". - Ну так что? - возобновила она разговор. - Она не позвала? И не |
|
|