"Кэти Хикман. Гарем " - читать интересную книгу автора

что-нибудь про себя, но чаще просто шагал молча, минуя на своем пути леса и
джунгли, реки и высохшие пустыни. Однажды ночью он слышал рев льва. В другой
раз видел стаю птиц, ярко-синих и красных, подобно пожару вырвавшихся из
чащи леса.
Был кто рядом с ним? Да, его окружало много людей, по большей части
детей, таких же, как он сам. Все они были скованы друг с другом цепями,
стягивавшими их шеи и ноги. Часто кто-нибудь из них валился на землю, но
никого это не заботило и упавший оставался лежать там, где рухнул.
Хассан-ага попытался поднести руку к горлу, но конечности потеряли
чувствительность. Где его руки? Куда исчезли его ноги? Где, в конце концов,
его горло? Первоначально недоумение было лишь безучастным любопытством,
которое затем сменилось чувством потери себя, таким огромным и
головокружительно сильным, что евнуху показалось, будто все части его тела
разлетелись друг от друга и стали такими же далекими, как звезды и луна.
Но страшно ему не было. Такое он тоже знавал когда-то. Песок. Что-то
произошло с песком. И он больше никуда не брел, а стоял на месте, и теперь в
лицо ему смотрел незнакомый горизонт, безжалостный и такой ослепительно
золотой, что причинял боль глазам.
Когда за ним пришли, уже спустилась ночь и похолодало. Он стоял в
какой-то хижине, и мужчины, сидевшие вокруг, дали ему что-то в чашке. Он
сначала выплюнул эту жидкость, но они заставили его выпить. Пел ли он для
них? Он смутно помнил, как поблескивали их глаза в свете костра, когда они
сидели на корточках перед огнем, помнил, какой противный вкус был во рту и
как он, когда ему позволили лечь рядом с костром, обрадовался, потому что у
него невыносимо кружилась голова. Затем послышался скрежет металла, какой
бывает, когда железное лезвие затачивают на камне, пришло ощущение страшного
жара. Чья-то мужская рука, мягкая и неторопливая, задрала ему рубашку выше
пояса, обнажив гениталии. Даже когда его заставили прикусить толстую
деревянную щепку, чтобы было не так больно, он все равно не понимал, что с
ним происходит.
- Есть три способа делать это, - говорил тот, что отличался от них
всех. Голова у этого человека была повязана тюрбаном из скрученной несколько
раз ткани, как требовал того обычай людей из далекой северной страны
песков. - Первые два велят удалить или раздавить тестикулы, но пенис не
трогать. Он останется, но мужчина станет бесплодным. Эти два пути болезненны
и опасны, можно заразиться и умереть, но большинство обычно выживает.
Особенно молодые. - Словно сквозь туман мальчик видел глаза, устремленные
прямо на него. - Третий путь велит удалить гениталии целиком. Риск, конечно,
намного больше, вы можете вообще потерять этого мальчика, но и спрос на
таких очень велик. Особенно если они уродливы... - Тут этот человек тихонько
рассмеялся про себя. - Ваш уродлив как гиппопотам.
- Третий путь очень опасен? - произнес тот, кто приподнимал рубашку
мальчика.
- Выживают немногие. Почти все после этой операции погибают, особенно
если ее делает неумелая рука. Если его не сведет с ума боль, то прикончит
лихорадка, которая приходит следом. А если и она не справится, есть
опасность, что разрез сомкнется, когда станет затягиваться рана. Нужно
позаботиться, чтобы одна из труб выходила наружу и пациент мог мочиться.
Если об этом заранее не подумать, то смерть неизбежна. Самая постыдная и
болезненная из всех, и спасения от нее нет. Но если возьмусь за операцию я,