"Реджинальд Хилл. Детская игра ("Дэлзиел и Паско" #9) " - читать интересную книгу автора

указательном пальце олдермена.[3] Клянусь, она могла бы легко протиснуться в
дверную щель. Со своими огромными круглыми очками и серьезным маленьким
личиком Лэкси похожа на сову, усевшуюся на шест. Только тебе, тетя, все это
хорошо известно, как и многое другое. Что могу я, пребывающий ЗДЕСЬ,
рассказать тебе, которая уже ТАМ? И все же я не должен нарушать семейные
обязательства, уподобляясь некоторым. Погода стоит прекрасная - пшеничное
солнце в васильковом небе, как обычно бывает в первые дни сентября. Мама
чувствует себя хорошо, насколько это возможно при печальных обстоятельствах.
Что касается меня, то достаточно сказать, что после блестящего, но, увы,
краткого выступления в роли Меркуцио на весеннем фестивале в Солсбери я
опять простаиваю и не стану скрывать от тебя: сколь-нибудь крупная сумма мне
отнюдь не помешает. Нам всем не следует терять надежды, не так ли? За
исключением тебя, тетя; ты можешь теперь жить с уверенностью, само собой,
если ты все еще существуешь. Не огорчайся, увидев наше разочарование,
хорошо? И имей мужество покраснеть, когда тебе откроется, какой идиоткой ты
была все эти годы.
Но я должен закругляться. Скоро начнут подавать холодный окорок. Береги
себя. Как жаль, что тебя нет здесь. Передавай наш привет Александру. Любящий
тебя Род".

- Придите, о благословенные сыны Отца нашего, получить царство,
уготованное вам...
"Надеюсь, на небесах дело с приготовлениями обстоит лучше, чем у тебя,
папа", - думала Лэкси Хьюби, вздрагивая от приступов вулканической ярости,
сотрясающих тело отца. Она захихикала, когда мистер Теккерей сообщил ей о
Граффе из Гриндейла, но перестала хихикать, как только передала эту новость
отцу.
- Двести фунтов! - взорвался он. - Двести фунтов и чучело собаки в
придачу!
- Но ты же так много разглагольствовал о нем, папа, - пискнула Джейн. -
Говорил, что это одно из чудес природы, что оно выглядит так натурально.
- Натурально! Да я ненавидел эту дворняжку, когда она была жива, и
возненавидел еще больше, когда она сдохла. По крайней мере, живая она
визжала, когда ее пинали! Графф из чертова Гриндейла! Ты не разыгрываешь
меня, Лэкси?
- Я бы никогда не осмелилась, папа, - тихо сказала она.
- Почему старый Теккерей сказал все это тебе, а не мне? - спросил он
подозрительно. - Почему он рассказал об этом девчонке, но не поднял трубку и
не поговорил со мной? Он что, боится меня?
- Он пытается быть добрым, папа, - ответила Лэкси. - А кроме того, я
имею право услышать все это, ведь я тоже наследница.
- Ты? - Взгляд Джона Хьюби загорелся надеждой. - А что ты получила,
Лэкси?
- Пятьдесят фунтов и все ее пластинки оперной музыки. Маме досталось
сто фунтов и часы: бронзовые, те, что в гостиной, а не золотые из спальни. А
Джейн получила пятьдесят фунтов и камчатную скатерть.
- Старая корова! Вонючая старая корова! Так кому же перепало все
остальное? Может, ее кузине, старухе Виндибэнкс и ее никчемному сынку?
- Нет, папа. Она, как и ты, получает двести фунтов и серебряный чайник.
- Ну, это куда лучше, чем проклятое чучело! Виндибэнкс всегда была