"Реджинальд Хилл. Детская игра ("Дэлзиел и Паско" #9) " - читать интересную книгу автора

стал танцевать гораздо лучше. Конечно, ему никогда не стать Фредом Астором,
но Бернадетту он вполне устраивал. Вот только ее сердце ирландской католички
каждый раз падало при мысли, что рано или поздно ей придется сообщить своим
домашним, что она собирается замуж за английского полицейского-протестанта.
Девушка вздохнула, собрала остатки еды и вернулась на кухню. Старая
ведьма преградила ей дорогу.
- Ну? - грозно спросила она.
- Он удрал, не заплатив! Может, мне позвать полицейского?

Питер Паско уходил с работы, как он выражался, на "внутренних
цыпочках". Это означало, что со стороны могло показаться, будто инспектор
сыска, рабочая неделя которого закончилась в субботу в час дня, уверенно
направляется домой провести уик-энд в лоне семьи. Но его душа, или та часть
организма, в которой заложена суть нашей личности, не была столь уверена в
себе - она осторожно кралась на улицу, беспрестанно оглядываясь назад, и в
каждом звуке ей чудился грозный голос Дэлзиела.
Толстяк имел странное представление о времени! У него, как правило,
внезапно возникал вопрос огромной важности, и обсудить его можно было только
в "Черном быке". В результате уик-энд, который должен был начаться с ленча
вместе с Элли и Рози в половине второго, частенько начинался с пьяного
гвалта в пивном баре - в три часа...
Паско спускался по лестнице. Осталось только отворить дверь, ведущую к
стоянке машин, - и он свободен. Но тут раздался голос:
- Не уделишь мне немного времени?
Замерев на месте, он неохотно повернул голову, собираясь с духом, чтобы
твердо сказать: "Нет!" Чувство облегчения накатило на него, будто струя
дождя в душный день, - это был всего лишь сержант Уилд.
- Ну, разумеется, если ты можешь идти и говорить одновременно, -
откликнулся Паско, делая шаг в направлении своей машины.
Уилд последовал за ним. Его внутреннее смятение никак не отражалось на
резких чертах лица. Так же как и лицо Паско, оно не выражало его тайных
мыслей.
Уилд, проснувшись утром, обнаружил, что Клифф уже позавтракал и ушел из
дома. Внезапно к концу дня он ощутил потребность, которой многие годы не
давал выхода, - потребность выговориться! Выговориться не в стиле телефонных
бесед с "обществом добрых самаритян", с их непременным копанием в тайниках
души, а с той откровенностью, которая теперь, после долгих лет скрытной
жизни, давалась ему с трудом. Но с кем он мог бы поговорить? Выбор сержанта
пал на инспектора Паско: старшего по званию коллегу, если не друга в точном
смысле этого слова, то единственного близкого человека, какой у него был в
"нормальном" мире!
- Я подумал: может быть, полчаса, но не в "Черном быке"... если у тебя
есть время... Это очень личное, Питер...
"О черт!" - выругался про себя Паско. Одна половина его сознания
сомневалась, что Элли оценит тот факт, что именно Уилд, а не Дэлзиел, и
другой бар, а не "Черный бык" были виновны в том, что он опоздал на обед. А
другая половина пыталась совладать с ужасным подозрением, что Уилд, твердый,
как скала, Уилд, вот-вот превратится в сыпучий песок. У Уилда личные
проблемы? Это были несоединимые понятия! Христос мог рыдать, но сержант не
имел права быть ничем иным, кроме как викторианской цитаделью силы!