"Сьюзан Хилл. Миссис де Уинтер " - читать интересную книгу автора

котором я мечтала, по которому скучала, который постоянно вспоминала.
Вороны снова раскаркались, но затем неожиданно устремились вниз,
расселись на деревьях и успокоились; голубое небо выглядело теперь
пустынным.
Мужчины подняли гроб на плечи и развернулись, чтобы идти к церкви, мы
тоже развернулись и пристроились за ними. Рядом со мной с суровым видом шел
Максим, он держался прямо и двигался странными рывками, словно некая
деревянная кукла на шарнирах. Его плечо было совсем близко от моего, хотя и
не касалось меня. Искоса посмотрев на него, я увидела напряженную складку у
рта и прорезавшиеся морщинки возле глаз; и еще он показался мне смертельно
бледным; я была как бы в тысяче миль от него, он удалился от меня в
прошлое, в свой собственный, личный, замкнутый мир, в который вновь вошел в
тот день, когда до нас долетела эта новость, и в который я никогда не смогу
за ним последовать.
Интересно, помнил ли он другое медленное шествие за гробом, те
последние похороны? Этого я не знала. Ошибочно думать, будто мы всегда
способны проникнуть в мысли друг друга, как бы мы ни были похожи, как бы ни
были душевно близки. Это совсем не так. За двенадцать лет мы часто и при
самых различных обстоятельствах чувствовали себя единым целым, делились
мыслями, у нас не было секретов друг от друга. И тем не менее прошлое имело
свои тайны, прошлое отбрасывало свои тени, и эти тени порой нас разделяли.
Я отвернулась от Максима, огляделась вокруг, и на меня вновь нахлынула
волна эмоций, возникло ощущение нереальности происходящего, у меня
закружилась голова, и я вынуждена была ущипнуть себя. Этого не может быть,
меня здесь нет. Мы никак не могли вернуться сюда.
Но мы таки вернулись, и было такое ощущение, что я много лет изнывала
от голода и вдруг оказалась на пиру, за столом, уставленным всевозможными
яствами; или же умирала от жажды, ощущала во рту лишь привкус ржавчины,
песка и золы, а теперь, лежа на берегу холодного, кристально чистого ручья,
могла черпать воду руками, лить себе на лицо и пить, пить. Я алкала - и
теперь могла есть, я жаждала - и теперь могла пить, я была слепой - и вот
наконец прозрела.
Я не могла налюбоваться тем, что было вокруг - полями, косогорами,
кустами живой изгороди, деревьями, холмами, свежевспаханной землей,
багрецом деревьев, насладиться запахом земли и шорохом опавших листьев под
ногами, ощущением незримого, но довлеющего над этим пейзажем моря; узкими
улочками и маленькими домишками, звуками отдаленных охотничьих выстрелов,
лаем собак у ворот коттеджей, мимо которых проходила наша процессия;
струйками голубого дымка, вьющегося из труб и растворяющегося в золотистом,
пронизанном солнцем воздухе. Откуда-то возник всадник на кобыле, округлый
круп которой отливал коричневым глянцем. Завидев нас, мужчина придержал
лошадь, затем остановился и снял шляпу, пропуская процессию; я глядела на
него, едва сдерживая улыбку, но он словно застыл в седле и не смотрел на
меня. Интересно, был ли он друг или сосед? Я повернулась к Максиму, чтобы
спросить его об этом. Однако Максим ничего не видел, я думаю, он не замечал
ни меня, ни того, что нас окружало, ни остановившегося всадника. Он смотрел
перед собой, видя, или отчаянно стараясь не видеть, другие места, другие
сцены. Что же касается меня, я была не в силах удержать себя, чтобы не
смотреть по сторонам. Как бы ни была трагична причина нашего появления
здесь, я испытывала чувство радости от окружающей красоты, от великолепия