"Питер Хег. Женщина и обезьяна" - читать интересную книгу автора

часа раньше обычного, после короткого, но крепкого сна, с осознанием того,
что последние два дня были дурным сном, бредовым состоянием и что теперь она
начнет все сначала. Она осознала еще до того, как полностью проснулась, что
истинным смыслом существования является любовь и что теперь она будет жить
для Адама, бескорыстно, следуя примеру матери, может быть, даже бросит пить,
и после краткой и сосредоточенной работы перед зеркалом она, прямо в халате,
поспешила вниз в кухню, где уговорила миссис Клэпхэм позволить ей самой
встретить Адама.
Она приготовила ему чай и поджарила хлеб. Она проводила его до гаража,
и когда его машина, завернув за угол, исчезла из виду, она, повинуясь
неожиданному порыву, бросилась бежать по саду, чтобы через маленькую дверцу
в ограде выйти на тротуар. Она хотела стоять и махать ему - неожиданно для
него, ослепительно прекрасная - когда он будет проезжать мимо. Она услышала
звук открывающихся электрических ворот и уже подняла руки, когда поняла, что
"астон-мартин" Адама удаляется и что он в это утро впервые за все время
повернул направо, а не налево.
Направо - это было неверное направление, на восток, в противоположную
от Риджентс-Парка и Института сторону, и сначала Маделен просто застыла на
месте. Потом она сбросила домашние тапочки и бросилась бежать.
Повернув за угол, она лишь мельком увидела заднее стекло машины. И пока
она еще махала и кричала, впереди, в нескольких сотнях метров, от тротуара
отъехала машина, и как раз когда Маделен поняла, что это тот же самый белый
автомобиль с тем же самым седым человеком, которого на днях не пропустил
Клэпхэм и которого она сама потом видела, с места сдвинулся фургон с
изображением собаки на двери и поехал за белой машиной, которая последовала
за Адамом, и ни один из водителей преследующих автомобилей не видел Маделен,
которая так и осталась стоять босиком одна, став свидетелем какой-то
непонятной схемы, и махать ей было некому.

Снова оказавшись в своей комнате, на кровати, она дрожащими руками
выудила графин, испуганно оглянулась, словно олень у водопоя, и быстро
выпила два раза по половинке стаканчика.
Она сразу же успокоилась. Обычно алкоголь открывал внутри нее парк
развлечений с американскими горками, на которые стоило только забраться - и
невозможно было заранее сказать, в каком направлении тебя выбросит. Однако
на этот раз ее никуда не выбросило, на этот раз жидкость погрузила ее в
нежную, сладострастную сентиментальность. Она подумала об Адаме, о его
непреклонности, о его энергии. И заплакала. Своими слезами она орошала
розовый атлас, и в ней росла мысль о великом примирении. Ей срочно нужно
было его видеть. Ей нужно, чтобы он сейчас был в ней, физически. И все
равно, где это будет, пусть хоть в его кабинете.
Схватив телефонную трубку, она набрала прямой номер, и так велико было
желание услышать его голос, что она даже не успела удивиться, услышав голос
секретарши.
- Можно поговорить с Адамом? - спросила она.
По голосу женщины и по ее ответу Маделен поняла три вещи. Что
секретарша думает, что это звонит Присцилла, что она заранее отказалась от
всякого сопротивления и что Адам еще раз всех обманул, уничтожив за собой
при этом все следы.
- Господин Берден работает дома, - сказала она. - Ему что-нибудь