"Роберт Холдсток. Железный Грааль ("Кодекс Мерлина" #2) " - читать интересную книгу автора

братьев, розой, теряющей алые лепестки! Я стану срывать эти цветы, пусть
цвет вашей жизни ждет от меня пощады!
Это было слишком даже для Мертвых: тех, кто не забыл, как отвечают на
такое дерзкое поношение. Мальчишка бросил им вызов: дух разгорается гневом и
после смерти.
Ворота распахнулись, и пять тяжелых всадников с грохотом обрушились на
Кимона. Мальчишка мигом пришел в себя и упал в седло, развернул лошадь и
помчался к священной роще.
Он смеялся на скаку, и сестра смеялась, держась рядом с ним. Оба низко
пригнулись к шеям лошадок. Камень из пращи просвистел над ними и едва не
задел меня, затаившегося под деревьями, но дети были уже в безопасности.
Измученные кони споткнулись, выбросив наездников из седла, но все обошлось
парой ссадин и синяков.
Преследователи развернулись в цепь, кони их тяжело дышали, и мрачные
взгляды воинов сверлили нас из-под наличников шлемов.
Кимон вышел на опушку, распустил завязки штанов и помочился на траву,
холодно глядя в глаза врагов.

Кимон упрямо отказывался вернуться в долину. Дождавшись сумерек, он
прошел в рощу, где под каменной насыпью лежали рядом отец и мать Урты. Бабка
Кимона, Раймунда, в этой стране почиталась могущественной женщиной. Это
благодаря ее силе и искусству земли корнови распростерлись так широко,
подступив к самым границам Иного Мира.
О Раймунде рассказывали немало историй. Ее и после смерти видели порой
в облике совы с крыльями цвета ореха, пролетающей над крепостью в день
зимнего солнцестояния.
Она приглядывала за своими потомками, но, как видно, не сумела помешать
разорению родовой крепости.
Все же Кимон теперь пел, обращаясь к ней, и Мунда присоединила свой
голосок к голосу брата. Это была не песнь призыва, а песнь отваги,
готовности. Он тянулся к спящему духу Раймунды в поисках внутренней силы,
чтобы свершить задуманное. Каменная насыпь была просто могилой, но его голос
пробудил эхо в Стране Призраков, где она теперь находилась. В той стране
было место и для цариц, селившихся поодаль от теней героев.
- Бабушка, - зашептал Кимон под конец, - пусть мне придется встать
одному против целой армии, твоя страна не останется в рабстве. Я не могу
ждать возвращения правителя. Быть может, он вовсе не вернется. Битва зовет
меня. Пошли нам коршуна, бьющего со стороны солнца, и падальщиц-ворон, чтобы
очистить поле. Лети над моей головой и криком пробуди, если я промедлю. Но,
бабушка... вернись на МэгКата, жди нас на равнине. В твоей тени мне будет
спокойнее.

Через два дня после нашего возвращения в долину изгнанников я с грустью
увидел женщину, стирающую в реке окровавленную рубаху. Она била полотном по
камням, не пытаясь отмыть кровавых пятен. Это был просто знак скорби. Я
сразу подумал, что умер Арбам, но оказалось, она оплакивает смерть ребенка,
сорвавшегося со скалы, куда тот забрался за птичьими гнездами. Еды в
маленьком селении хватало, так что мальчуган, должно быть, задумал
искупительное волшебство. Его отец и мать погибли в Тауровинде. Теперь
разбитое маленькое тело лежало на погребальных носилках, поднятых повыше от