"Том Холланд. Вампир. История лорда Байрона " - читать интересную книгу автора

концов, ведь общепринято считать, что дьявол - аристократ!
Я боялся и в то же время предвкушал встречу с ним. Тем не менее, когда
я спустился в комнату с куполом, где был вчера, я обнаружил там лишь
ждавшую меня прислужницу. Она протянула мне записку, в которой говорилось:
"Мой дорогой лорд Байрон, вы должны простить меня, но сегодня я не смогу
составить вам компанию. Прошу вас, примите мои искренние извинения,
неотложные дела требуют моего вмешательства. Мой замок - в вашем
распоряжении. Надеюсь увидеться с вами вечером". Подписана записка была на
арабском.
Я поинтересовался у служанки, куда отправился паша, но она задрожала
так сильно, что, должно быть, потеряла дар речи. Тогда я спросил о Гайдэ, а
потом о Флетчере и Висцилии, однако она была столь напугана, что даже не
поняла меня, так что все мои расспросы оказались тщетными. Чтобы не мучить
ее, я махнул рукой и послал ее накрывать на стол, а когда позавтракал, то и
вовсе отпустил ее, оставшись в одиночестве.
Я подумал о том, чем бы мне заняться или, скорее, чем мне здесь
позволено заниматься. Меня все больше и больше беспокоило исчезновение моих
спутников, отсутствие же Гайдэ порождало во мне еще более мрачные мысли. Я
решил обследовать замок, который показался мне столь огромным прошлой
ночью, думая, что, может быть, мне удастся обнаружить какие-либо следы. Я
покинул купольный зал и вступил в длинный сводчатый коридор. То там, то тут
на всем его протяжении все новые арки открывали все новые коридоры по
разные стороны, и в конце концов этих ответвлений стало столько, что,
казалось, конца им не будет и выбраться мне из этого лабиринта уже не
удастся. Многочисленные жаровни, стоявшие вдоль стен, освещали проходы
длинными языками пламени, которое, впрочем, совсем не давало тепла, а лишь
излучало тусклый свет. Воображение мое разыгралось, я думал о колоссальной
тяжести перекрытий, нависших надо мной, а мерцающий полумрак самого
лабиринта внушал мне мысли, что я навеки замурован в каком-то громадном
склепе. Я крикнул, эхо моего голоса затерялось в отдающем плесенью воздухе.
Я кричал снова и снова, поскольку, хотя я и был единственным узником этой
тюрьмы, меня не покидало чувство, что со всех сторон за мной следят
немигающие глаза. Столпы некоторых арок были выполнены в виде статуй, очень
древних, в их формах хотя и узнавалась греческая традиция, лица их, те, что
сохранились, внушали необычайный ужас. Я остановился у одной из скульптур,
пытаясь разобраться, чем было вызвано это ощущение страха, ведь в ликах
статуй не было ничего особенного - ни гротеска, ни оскала чудовища,- но тем
не менее, рассматривая их, я чувствовал, что меня тошнит от отвращения.
Внезапно я понял, что дело было в безликости и в то же время в безнадежном
вожделении, в выражениях столь мастерски сделанных лиц, и сразу же я
подумал о слуге паши, о существе в черном, который приходил в мои покои
этой ночью. Я оглянулся вокруг. В темных углах мне начали мерещиться другие
такие же твари, которые наблюдали за мной мертвыми глазами. В какой-то
момент я даже ощутил их присутствие и закричал, и мне показалось, что я
увидел, как некое существо проскользнуло в глубь коридора, но, когда я
попробовал пойти следом за ним через арку, я ничего не обнаружил, кроме
факелов и каменных стен.
Свет становился все ярче, и, по мере того как я продвигался по
проходам, каменная кладка начала мерцать будто позолоченная. Я осмотрел
стены и увидел, что они покрыты византийской мозаикой, хотя и облупившейся