"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

И вновь, едва завершился их долгий поцелуй, Лейла шепотом задала
аль-Вакилю все тот же вопрос:
- Разве ты уже не любишь меня больше всего на свете?
- Люблю! Больше самой жизни, - пробормотал Гарун и, внимательно
рассмотрев кольцо, надел его на палец. - Да смилуется надо мной Аллах,
воистину больше самой жизни.

* * *

С тех пор, когда люди, обращавшиеся к аль-Вакилю за помощью, в числе
симптомов поразившего их близких недуга упоминали о царапине поперек груди,
Гарун заявлял, что не в силах излечить больного. Весть о том, что даже столь
прославленный целитель не знает, как справиться с таинственной болезнью,
быстро распространилась по городу. Люди были в панике. Слухи, словно мусор
на ветру, кружили по всему Каиру: поговаривали, будто странная хворь на
самом деле не что иное, как метка - след прикосновения ужасных, высасывающих
жизнь джиннов, прилетающих на крыльях ветров. Некоторые заявляли, что
видели, как над постелями тех, кого потом поразила хворь, на миг появлялась
окутанная вуалью фигура. Черты лица ее никто разглядеть не мог - очевидцы
сходились лишь в одном: из-под вуали сверкали несказанно прекрасные,
глубокие, как море, но напоенные смертельным ядом глаза. Жена одного недавно
скончавшегося еврея рассказывала, что в ночь, когда ее мужа поразил недуг,
она заметила склонившуюся над его ложем темную фигуру и уверяла, что к нему
явилась сама Лилит. Скоро эта весть распространилась далеко за пределы
еврейского квартала, и в Каире не осталось ни одного дома, где не страшились
бы наступления ночи.
Но как ни множились слухи, Гарун по-прежнему сторонился больных и не
отвечал на мольбы о помощи. Почти все время он проводил в стенах своего дома
вместе с женой и дочерью. Он играл с Гайде, читал ей книги и старался
научить ее всему, что знал сам, дабы девочка, как и он, прониклась
изумлением перед дивным устройством мироздания. Каждый вечер Лейла приходила
к нему, обнимала и шепотом спрашивала, по-прежнему ли он любит ее больше
всего на свете. Гарун неизменно отвечал утвердительно, и они предавались
восторгам любви, после чего он погружался в непробудный, лишенный сновидений
сон.
Но однажды вечером, когда Гарун, как обычно, занимался с Гайде, слуга
объявил о прибытии посланца халифа. Подняв глаза, аль-Вакиль узнал Масуда.
- Поспеши во дворец, - сказал мавр, - принцесса Ситт аль-Мульк
заболела, и повелитель правоверных впал в отчаяние.
- Каковы симптомы ее болезни?
- Она смертельно бледна, впадает в беспамятство, бредит, а на груди ее
кровоточит тонкая, невесть откуда взявшаяся царапина.
Гарун почувствовал, как сжалось его сердце.
- Я не в силах ей помочь, - промолвил он.
- Но халиф приказывает тебе.
- Я уже сказал, у меня нет снадобья от такой болезни.
Мавр бросил взгляд на Гайде и усмехнулся.
- Весьма неразумно противиться воле повелителя правоверных. Человек
осмотрительный, прежде чем отказаться, подумал бы о том, чем такой отказ
может обернуться не только для него самого, но и для его близких. Если ты