"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

его удаляющихся шагов, а когда они стихли, вновь обратил свой взор к
панораме города и минаретам только что построенной мечети.
- Теперь уже недолго, - прошептал он.
Аль-Хаким вернулся к Ситт аль-Мульк, крепко обнял ее и покрыл поцелуями
любимое лицо. Она не проснулась. Халиф передернул плечами, но уже в
следующий миг ухмыльнулся и поцеловал сестру снова.
- Все будет хорошо, любовь моя, - молвил он. - Все будет хорошо.

* * *

В тот же день повелитель правоверных выехал из дворца и, миновав
Баб-эль-Фатх, вошел в вымощенный мрамором внутренний дворик своей мечети.
Поставив у подножия обоих минаретов вооруженных стражей и строго-настрого
наказав им никого не допускать на лестницы, он поднялся на верхнюю площадку
одного из них и остановился перед массивной дверью, окаймленной аркой из
гладкого, не тронутого резцом камня. Потянувшись, халиф коснулся верхней
каменной плиты и благоговейно провел по ней ладонью. Он всегда свято верил,
что рано или поздно именно на этой плите будет выбито тайное имя Аллаха, и
теперь ему казалось, что заветная мечта вот-вот осуществится. Да и как может
быть иначе? Разве он не любимец звезд и небес? Разумеется, ему на роду
написано стать богом.
С тех пор аль-Хаким каждый день посещал мечеть. Хотя камень над дверью
по-прежнему оставался пустым и гладким, мечты и амбиции халифа беспрестанно
возрастали. Но вместе с ними росли, расползаясь по всему Каиру, страшные
слухи. Люди шептались о том, что в каземате одного из минаретов якобы
заключен демон, что мечеть построена на крови и детских костях, а нынешний
халиф вовсе не повелитель правоверных, а сам Иблис - бесчестный владыка сил
зла и тьмы. Соглядатаи докладывали аль-Хакиму о настроениях подданных, но,
выслушивая доносы, тот лишь улыбался и вновь отправлялся к Баб-эль-Фатх.
Но однажды вечером, у входа в мечеть, его встретил дрожащий от ужаса
капитан стражи. Пав ниц перед халифом и поцеловав его стопы, он поведал, что
какой-то злодей, видимо, проник в минарет, ибо, обходя караулы, сей воитель
обнаружил обоих часовых опоенными неким зельем, причем так, что все попытки
привести их в чувство успехом не увенчались.
Однако, к величайшему удивлению начальника стражи, халиф лишь
рассмеялся, вручил стражнику кошель с золотом и приказал вести его к
минарету. При виде распахнутой двери, ведущей в башню, халиф рассмеялся
снова. Сойдя с коня, он повелел подать ему фонарь и стал подниматься по
винтовой лестнице.
Возле двери он поднял фонарь, чтобы по привычке взглянуть на плиту, но,
к его изумлению, та уже не была гладкой. На ней красовался рельеф: солнечный
диск и две согбенные человеческие фигуры под ним.
- Что за неслыханное богохульство? - вскричал, отпрянув в изумлении,
халиф.
Ответом ему был лишь донесшийся из темноты смех. Обернувшись, аль-Хаким
увидел выступившее из темноты бледное лицо.
- Гарун аль-Вакиль? - Халиф судорожно сглотнул. - Гарун аль-Вакиль, это
ты?! - Он сорвался на крик, не в силах подавить охватившее его смешанное
чувство - восторга и одновременно благоговейного ужаса. - Гарун, это и в
самом деле ты?