"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

встречаем не только здесь, но и в других местах. Неопровержимые
свидетельства тщательного искоренения всего, что связано с именем Эхнатона,
его деяниями и его родом, мы находим по всему Египту.
- Неужели? - удивился я. - Но разве и он, и его потомки не принадлежали
к законно царствовавшей династии?
- Принадлежали, - кивнул Петри. - Им предшествовала долгая череда
великих царей, но, похоже, эта древняя династия правителей Египта пресеклась
именно на двух сыновьях Эхнатона.
Я попытался вспомнить все, что рассказывал мне о них Ньюберри. Особенно
о том, который изменил свое имя.
- Один из них, кажется, назвался Тутанхамоном?
- Да. - Петри посмотрел на меня с удивлением. - Вот уж не думал, что вы
о нем знаете.
- Увы, но, кроме имени, мне ничего не известно.
- Вы в этом не одиноки. Сведения о нем практически отсутствуют, а о его
предшественнике Сменхкара информации и того меньше. Оба правили, обе умерли,
а все остальное покрыто мраком. Что ни говорите, а жрецы Амона добились
своего. Вплоть до начала нашего столетия, до времени, когда здесь начали
проводить раскопки, никто даже не слышал о фараоне по имени Эхнатон.
- Неужели его имя было напрочь вычеркнуто из истории государства?
- О да, - кивнул Петри. - В сохранившихся египетских текстах вы не
отыщете ни единого упоминания о нем. Похоже, саму память о нем предали
проклятию.
- Да, похоже, - негромко подтвердил я, в который уже раз вспомнив
легенду о лишенном покоя царе, и снова посмотрел на разбитый саркофаг. - Его
и вправду постигло страшное проклятие.
Завершив наконец осмотр, мы направились к выходу. После сумрака
погребальной камеры солнечный свет и голубизна неба показались нам особенно
яркими и доставили обоим несказанное удовольствие. Похоже, посещение
гробницы оказало странное воздействие не только на меня, но и на Петри, ибо
пока мы шли пешком по равнине, он хранил молчание, да и весь тот вечер
пребывал в меланхолическом настроении. Позднее, когда мы сидели возле
костра, он заговорил об Эхнатоне и периоде его правления, причем слова его
заставили меня вновь вспомнить о Ньюберри.
- Когда я стоял там, внутри, - признался археолог, - мне казалось, что
сам воздух вокруг пронизан древними чарами. Откровенно говоря, меня всегда
мутило от всяких дурацких суеверий, но на сей раз трудно было отделаться от
впечатления, будто рядом витают какие-то тени.
Он поворошил костер. Оранжевые искры взметнулись и угасли в ночи.
- Какие же тайны хранит эта гробница, - с неожиданным чувством
воскликнул Петри, - если она до сих пор источает ауру зла и отчаяния? Ведь
если кто-либо из фараонов и заслуживал доброй памяти, то в первую очередь
Эхнатон. В отличие от своих воинственных предков, безмерно восхвалявших себя
за пролитые ими же реки крови, он был привержен свету, истине и животворной
силе солнца. И все же... - Археолог умолк и нахмурился. - Интересно... - Он
поднялся на ноги и устремил взгляд к видневшейся в отдалении линии утесов. -
Как объяснить то, что я испытал в его погребальной камере?
Петри надолго замолчал.
- Вопросы, вопросы... - вновь заговорил он, раздраженно пожимая
плечами. - Сплошные загадки. А вот ответов, увы, почти нет. Впрочем... - Мне