"Том Холланд. Спящий в песках " - читать интересную книгу автора

упоминания. Кроме того, мне следовало позаботиться об источнике средств к
существованию, а в Фивах, где моя репутация была хорошо известна, я всегда
мог рассчитывать на заработки в качестве художника или гида, сопровождающего
богатых туристов. Но самое главное, после потрясения, пережитого в кабинете
моего дома в Танте, я настоятельно нуждался хотя бы в иллюзии безопасности,
и Фивы казались мне местом, более любого другого способным стать моим домом.
Конечно, в глубине души я понимал, что на самом деле в Египте опасность
поджидала меня повсюду, а уж паче того в Долине царей. Первоочередной моей
задачей было предупредить Ахмеда Гиригара, ибо он был моим помощником,
вместе со мной подвергся нападению в тот последний вечер, а после моего
отъезда никак не давал о себе знать. Естественно, по возвращении в Фивы я
первым делом отправился в деревню, где он жил, и, приблизившись к его дому,
с огромным облегчением увидел своего бывшего десятника в добром здравии и с
трубкой в руках.
Завидев меня, Ахмед встал, и на лице его появилось столь характерное
для египтян выражение непритворного радушия.
- Мистер Картер! Как я рад вас видеть! - воскликнул он, низко кланяясь
и крепко пожимая мою руку. - Но какая жалость, что вам пришлось отказаться
от своего поста.
- А ты откуда знаешь? - удивился я. - Официально о моей отставке
объявлено не было.
- Но вы же не первый день в Египте, господин, - промолвил Ахмед все с
той же лучезарной улыбкой. - Слухи и новости у нас распространяются быстро,
а секреты становятся известны всем.
- Это касается не каждого секрета, - указал я.
- Вижу, господин, - Ахмед смерил меня пристальным взглядом, - что вы не
утратили интереса к давним загадкам.
Он пригласил меня сесть, велел подать кофе и за чашечкой крепкого
напитка поведал о последних событиях в Долине. Однако сосредоточиться на
новостях было трудно - слишком уж странной и необъяснимой казалась
осведомленность араба о переменах в моем служебном положении. Другое дело,
что я уговаривал себе признать его немудрящее объяснение как данность:
во-первых, в Египте новости и впрямь передавались из уст в уста быстрее, чем
по официальным каналам, а во-вторых, мне не хотелось попасть во власть
маниакальной подозрительности.
Итак, я потягивал мелкими глоточками кофе и, стараясь рассеять
опасения, прислушивался к рассказам Ахмеда.
Надо полагать, мое состояние от него не укрылось, ибо он чуть
наклонился ко мне и с улыбкой спросил:
- Разве не сбылось то, что я предсказывал при расставании, господин?
Ведь я же говорил, что, коли Аллах даст на то свое соизволение, вы снова
будете вести здесь раскопки? Помните?
Его слова тронули меня, хотя, по правде сказать, перспективы
возобновления раскопок были более чем сомнительны. Ничего существенного я от
Ахмеда так и не услышал: в экспедициях Дэвиса мой бывший десятник не
участвовал и даже не знал о том, что в гробницах по-прежнему появляются
амулеты.
Ждать заманчивых предложений от Дэвиса, а тем более питать надежду на
появление возможности начать собственные раскопки не приходилось.
Парадоксально, но, добыв для него концессию на проведение работ в Долине